Текстовая версия выпуска
М.СПИРИДОНОВ: Добрый день, коллеги. Сегодня 3 ноября 2011 года. Вы слушаете 122-й выпуск программы "Рунетология". Меня зовут Максим Спиридонов. Традиционно мы благодарим за информационную поддержку деловой сайт Forbes.ru. Спонсор этого выпуска — компания “АйдЕко”. По данным IDC, от 30 до 40% интернет-активностей офисных пользователей не имеет отношение к работе. Как в этой ситуации свести потери компании к минимуму? Одно из решений – это установка интернет-шлюза Ideco. Интернет-шлюзы Ideco позволяют полностью контролировать интернет-трафик и свести риски предприятия, связанные с использованием интернета, к минимуму. Интернет-шлюзы Ideco – эффективность, безопасность, надежность. Подробнее – на ideco-sofware.ru. Напомню также, что теперь у “Рунетологии” есть дочерний образовательный проект – школа интернет-маркетинга “Нетология”. На семинарах “Нетологии”, которые ведут опытные специалисты-практики, вы получите качественное образование в сфере рекламы, продвижения и PR в интернете. Подробности на сайте netology.ru. Любая новая отрасль промышленности или экономики по мере роста и появления все большего числа ее игроков, стремится самоорганизовываться, вырабатывать общие правила игры, стандарты, более или менее единый взгляд на вещи, принципы взаимодействия с государством. Интернет-бизнес – молодая, но уже состоявшаяся и активная отрасль. И здесь уже давно работают свои союзы и ассоциации, объединяющие интернетчиков. Сегодня у нас в гостях директор Российской ассоциации электронных коммуникаций – Сергей Плуготаренко. Сергей, приветствую тебя!
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Здравствуйте!
М.СПИРИДОНОВ: РАЭК ведет очень активную деятельность, выступая, с одной стороны, как, своего рода координатор и модератор внутри интернет-отрасли, с другой стороны, как ее представитель в общении с государственными структурами. Вы очень заметны! А насколько эта позиция РАЭК сейчас является монополией? Есть ли у вас конкуренты, если можно так сказать?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Если говорить про широкопрофильных конкурентов, то их нет. Мы стараемся работать по всем сегментам, которые содержат в своем названии слово «интернет». Есть большое количество профильных организаций, которые работают по определенным сегментам, например, платежные системы, рекламисты, разработчики софта, игровики. Со всеми ними у нас полное взаимопонимание и абсолютное понимание того, что мы не конкуренты. Если говорить про представление интересов всей отрасли, то РАЭК уникален, эксклюзивен, у нас монополия. Хорошо это или плохо, судить не мне. Для нас это, наверное, хуже, нежели лучше, потому что мы очень видны, и любое наше высказывание заметно, мы не имеем права на ошибку. С другой стороны, это дает нам преимущество. Когда те же госструктуры не знают, к кому им обратиться, чтобы вся информация веером разнеслась по отрасли, они обращаются к нам. Обойти нас невозможно!
М.СПИРИДОНОВ: Встали вы очень прочно?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Я думаю, что да. Надолго или нет – посмотрим. Пока наша позиция прочная, эксклюзивная. Она нам нравится, но она также накладывает достаточно большие ограничения на свободу действий и на свободу высказываний. Всё нужно 10 раз перепроверить, всё нужно профильтровать, согласовать с членами ассоциации.
М.СПИРИДОНОВ: Насколько ваша ситуация уникальна? Есть ли подобные ассоциации в других отраслях? Например, в ритейле, нефтяной сфере одна ассоциация правит балом?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, конечно. Существуют ассоциации, которые представляют интересы отдельных игроков рынка. На Западе немного другая ситуация. РАЭК уникален тем, что он представляет интересы одной из самых молодых отраслей. Хотя банковской отрасли и отрасли недвижимости в России совсем немного лет, они появились после перестройки и синхронно отмечали свои юбилеи. Офлайновый бизнес с его законами, деньгами, лоббистскими возможностями – гораздо более серьезная структура исторически, в головах бизнесменов, инвесторов, чиновников, чем молодой интернет. Представлять интересы молодого интернета – уникальная история, потому что изначально не было тех денег и того веса. Изначально интернет был не заметен, о нем многие говорили как о сказочной конфете, которую проглотишь, и у тебя появится то, чего не было раньше. Потом случился кризис доткомов, и все начали говорить, что это был раздутый пузырь. На самом деле, к интернету нужно применять те же бизнес-метрики, что и к офлайновому бизнесу. В последние 3 года интернет стал очень заметным на уровне финансов, на уровне экономических показателей. Раньше было много контента, много говорили, много обсуждали, как из этого что-то получить, и только в последние годы мы научились мерить деньги в интернете и показывать, что они сопоставимы с деньгами офлайновых бизнесов. В этом очень сильно помогли последние IPO, в том числе российских компаний.
М.СПИРИДОНОВ: Прежде всего, российских, наверное, для Рунета?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да. Очень сильно помогло то, что мы научились измерять деньги в различных отраслях. У РАЭКа и Гугла были исследования, которые пытались сравнить уровень денег в интернете с ВВП страны в целом. Мы совершенно независимо пришли выводу о том, что обороты интернета составляют 1,5-2% ВВП страны. Это заметный показатель, это то, что не позволяет сказать, что интернета нет как финансового феномена. Нельзя сказать, что он влияет на экономику только косвенно. Если выкинуть все газовые и нефтяные деньги, то получится около 2,5%.
М.СПИРИДОНОВ: В других отраслях правят ассоциативные монополии, по твоим наблюдениям?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мне сложно ответить на этот вопрос. Есть отрасли, в которых действует принцип саморегулирования. Например, строительная отрасль. Там есть ассоциация, которая берет на себя функции саморегулируемой организации. Поскольку РАЭК не является законодательно закрепленной саморегулируемой организацией, законодательно мы не являемся монополистом. Мы осознанно делаем паузу в принятии решения, хотим мы становиться СРО или нет. Но по факту мы являемся монополистом. В других отраслях существуют монополии, которые закреплены законодательно.
М.СПИРИДОНОВ: Ок. Сейчас скажу о том, что "Рунетология" выходит в альянсе с порталом Superjob.ru. Твое досье и продолжим.
Досье.
Сергей Плуготаренко родился 8 апреля 1976 года в Бишкеке, Киргизия. В 1996 году с отличием окончил Московский физико-технический институт по специальности «инженер-математик». В 1998 году основал рекламный холдинг "Артстайл Групп". В 2004 стал со-основателем конкурса «Премия Рунета», в настоящее время – исполнительный директор конкурса. В том же 2004 году стал исполнительным директором РОЦИТ – старейшей общественной организации российской интернет-отрасли, работающей с 1996 года. С 2010 года Сергей Плуготаренко – директор Российской Ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК).
М.СПИРИДОНОВ: Можно сказать, что ты пришел в общественную деятельность после Премии Рунета?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Так оно и получилось, причем это был незапланированный приход. Вначале я занимался веб-разработками и представлял достаточно сильную веб-студию по тем временам. Мы резко вторглись на рынок веб-разработки в 1998 году, и в 2001-2002 годах мы входили в десятку ведущих веб-студий России, участвовали во всех главных тендерах, наращивали свой потенциал, открывали отделы по поисковой оптимизации, одними из первых запустили собственную CMS.
М.СПИРИДОНОВ: Как называлась CMS?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: ContentRight, еще раньше она называлась ArtPublishing.
М.СПИРИДОНОВ: Сейчас она жива?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Она используется на сайтах нескольких госструктур, которые являлись нашими клиентами и по инерции стоят на нашей CMS. Они не перешли ни на что новое, потому что она уникальная, работает хорошо. Она была написана по образу и подобию западных систем. В этом нам сильно помог физтех, потому что там была сильная команда, которая разрабатывала альтернативу операционной системы DOS. Это была заметная на рынке, немецкая разработка. Это то, о чем мечтают сейчас, то есть собственная операционная система. Она была, только она была создана на деньги Германии, и офис разработки сидел на физтехе. Часть кадров и знаний мы взяли оттуда. В какой-то момент было принято решение приостановить разработку. Соответственно, люди остались без работы, мы их взяли к себе, и они принесли много западных инновационных подходов к разработке CMS. Она была мощная и по сей день кое-где используется, но мы не стали выводить ее на рынок в виде коробочных решений, как это сделали Битрикс, NetCat, Umi CMS. Это было эксклюзивное решение, настраиваемое руками наших программистов. У нас появился ряд крупных клиентов и партнеров, которые в 2004 году, объединившись вокруг компании RU-CENTER, сказали, что в реестре домена .RU прописано, что в 2004 году домену .RU стукнет 10 лет, и что надо пошуметь. В команде ArtStyle тогда был event-отдел, который был готов заниматься организацией конференций и мероприятий. Изначально планировалось устроить какую-то массовку, концерт и отметить 10-летие Рунета. Начав прорабатывать эту тему, мы сразу поняли, что не успеваем это сделать к весне и перенесли на осень, и что это не должен быть просто концерт и пьянка. Мы решили, что это должен быть хороший праздник с ежегодным повторением, и проходить он должен в формате премии, поощряющей заслуги компаний или проектов, которые развили определенный сегмент интернета – наиболее подходящий, работающий и долгоиграющий формат. Мы консультировались у достаточно серьезных по тем временам пиарщиков, много консультировались у государства. Мы установили, на мой взгляд, абсолютно беспрецедентный по отсутствию заинтересованности, коррумпированности, нажима, закручивания гаек, контакт с государством. Тогда были прекрасные чиновники, которые сейчас уже не работают, но я их всегда ставлю в пример.
М.СПИРИДОНОВ: Чиновники какого уровня?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, которое до этого называлось Министерством по печати и телевидению России. Они были очень заинтересованы в том, чтобы дать Рунету свою собственную премию и сделать это правильно. Они помогли нам с телеэфиром, пробиванием ряда позиций. Благодаря компании Ru-Center, Event-силе и силе веб-разработчиков ArtStyle и государству всё это срослось гениальным образом. Когда я сейчас пытаюсь вспомнить, как всё это происходило, я не понимаю, как всё это могло срастись. 2004 год был очень сложным, в какой-то момент беспросветно депрессивным, потому что не было понятно, как договариваться с игроками отрасли, где искать деньги на мероприятие, почему приходят пожарники, которые начинают выламывать руки. В общем, всё это как-то срослось, и всё получилось неплохо. Надо сказать, что первый блин не был комом. Именно вокруг подготовки к этой церемонии произошло знакомство с игроками отрасли и экспертами, с которыми с того момента завязались очень плотные отношения. Одним из них был Джан Джанович Магомедов, который пришел ко мне сразу после церемонии «Премия Рунета» и сказал: «Давайте объединяться! У вас очень хорошая команда», а у РОЦИТа в тот момент был один-единственный проект, и они не понимали, что им дальше делать. Это был РИФ (Российский Интернет-форум), который по тем временам собирал 300-400 человек в подмосковном пансионате. У них не было фоновой деятельности, и с Джаном мы очень долго разговаривали на тему того, как мы можем объединить свои усилия. Мы договорились, и с 2005 года я стал заместителем исполнительного директора РОЦИТа.
М.СПИРИДОНОВ: РОЦИТ в те времена был окологосударственной или абсолютно общественной организацией?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Не было никакого намека на государственность, и приближение к государству, которое произошло в результате нашего симбиоза, в первое время достаточно неадекватно и агрессивно воспринималось отраслью. Давайте не забывать, что в те годы в отрасли был сценарий успешного взаимодействия с государством, который заключался во фразе «Пусть они нам не мешают!». Понимание того, что с государством нужно дружить, что с ним лучше взаимодействовать, чем в последний момент принимать неприятные законодательные инициативы сбоку, пришло совсем недавно. В России, наверное, не может быть иначе. В России должна быть плотная связка на уровне гражданского общества представителей бизнеса, коим стал Рунет, и представителей государства, иначе будет много проблем.
М.СПИРИДОНОВ: Я думаю, это разумно.
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, но в те годы было по-другому. Тогда любое присутствие государства, даже на уровне чиновников, которые приезжают на конференцию, не говоря уже о том, чтобы представители государство входили в оргкомитет или программные комитеты, воспринималось очень негативно. Это было принципиальной позицией, из-за которой в какой-то момент было непонимание с рядом игроков отрасли. Тогда и произошло разделение двух конференций. Первая – РИФ, вторая – КИБ. Они объединились в 2009 году.
М.СПИРИДОНОВ: Когда они разъединились?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Они проводились порознь 2-3 года, то есть разъединились они в 2006-2007 годах. Времена были тяжелые, но веселые.
М.СПИРИДОНОВ: Идущая единым потоком межотраслевая деятельность разошлась на 2 потока, потом снова сошлась. Изначально был единый поток.
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, изначально был единый поток. Действительно в какой-то момент отрасль посчитала, что нужны 2 конференции. Первая конференция была заточена на все темы, включая темы, интересные государству, а вторая – только на бизнес. Не было никакого присутствия государства, никакую социальную значимость мы не обсуждали, мы разговаривали только о том, как зарабатывать деньги в интернете. Вспоминая, как всё это происходило, могу сказать, что предпосылки были правильные и у тех, и у других, на тот момент не могло быть иначе. Была железобетонная аргументация, зачем так нужно, было много нервов вокруг этого процесса, как у тех, так и у других. В конце концов, мы договорились и подружились, но в тот момент Рунет должен был пройти через точку бифуркации, когда мы разъединились и пошли двумя путями. Мы сделали уникальные наработки и потом соединили их.
М.СПИРИДОНОВ: Тогда и было соперничество двух ветвей, которое в итоге вылилось в монополию РАЭКа?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Соперничества, к сожалению, не было, было перетягивание одеяла и одними, и другими. Они сравнивали, у кого будут круче спикеры. Поскольку оба мероприятия проходили в апреле, сравнивалось, кто первый объявит цифры, кто первым позовет западного спикера и так далее. На мой взгляд, это была вынужденная гонка вооружений. Можно ее назвать конкуренцией, но я считаю, что она не давала потребителям этих продуктов определенных выгод, которые должна давать обычная конкуренция. Люди должны были выделить 2 недели в своей жизни в апреле для того чтобы посетить и то, и другое мероприятие, спонсоры должны были выделить удвоенный бюджет, участники должны были сходить и туда, и туда, спикеры должны были засветиться и там, и там. Было тяжело, и не было увеличения качества мероприятий. Когда две конференции слились, на мой взгляд, стало лучше, потому что контроль качества осуществлялся с обеих сторон. Когда было первое заседание программного комитета «РИФ+КИБ» в 2009 году, и те, и другие маниакально следили за качеством как контента, так и организации мероприятия. Эта маниакальность в отслеживании качества наблюдается и по сей день.
М.СПИРИДОНОВ: Можно ли сказать, что в 2008 году, после которого КИБ прекратил свое существование, приездом Медведева на РИФ вы положили на лопатки тот лагерь?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это был один из поводов посмотреть в сторону государства. Новый молодой, прогрессивный, интересующийся технологиями президент приходит на форум «Российский Интернет-Форум» и явно показывает свою поддержку отрасли. Мне не кажется, что это спровоцированная акция, у нас не было желания положить кого-то на лопатки. Наверное, это помогло бизнесу посмотреть в сторону государства, как некого цивилизованного участника процесса развития интернета в стране. Именно на том форуме Медведев заявил о том, что регионы нашей страны страдают из-за информационного разрыва, из-за невменяемых цен на интернет, замедленного коннекта и трафика, и этому нужно положить конец, что интернет-провайдинг нужно вывести из категорий отраслей, которые являются государственно-важными. Туда может прийти западный бизнес, развитием могут заниматься западные инвесторы, и отрасли грозит демонополизация и, как следствие, здоровая конкуренция и падение цен. Раньше с этим были серьезные проблемы, и мы активно привлекали к этому внимание. Он об этом заявил, и произошли мощные подвижки в регионах. Если верить ФОМу и его данным, которые были показаны на РИФе весной и на Неделе российского интернета осенью, единственная точка роста аудитории российского интернета – регионы и возрастные пользователи (50+). Регионы – точка роста №1, которая позволит нам к 2014-2015 годам достичь показателя в 80 миллионов интернет-пользователей и выйти на первое место в Европе.
М.СПИРИДОНОВ: Можно ли сказать, что выступление Медведева в 2008 году на РИФе стало знаковым для отрасли и отправной точкой нового отношения бизнеса к власти, власти к интернету?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Я уверен, что это так. Это не просто мои фантазии, тому есть ряд подтверждений. Как было сказано, так и было сделано.
М.СПИРИДОНОВ: Так господин Медведев продемонстрировал собственный интерес к интернет-отрасли и хай-тек-технологиям, и многие чиновники помогли сделать отрасль более дружелюбной к бизнесменам.
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Сами бизнесмены увидели, что с чиновниками можно общаться, взаимодействовать, предлагать услуги и технологии, что они готовы к диалогу. До этого момента это было непонятно.
М.СПИРИДОНОВ: С тех пор прошло 4 года, и есть вероятность, что президентом станет человек, который не настолько сильно увлечен гаджетами и интернетом. Как ты думаешь, как это повлияет на отрасль?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Если говорить про кандидатуру Владимира Владимировича Путина, то всегда вспоминается его встреча с интернет-деятелями в 2000 году. Он тогда сказал о том, что интернет в России должен развиваться по свободным законам, что не требуется дополнительного закручивания гаек, дополнительного регулирования этой отрасли, что отрасль должна развиваться по рыночным или социальным законам, как социальный и экономический феномен. Мы часто обсуждаем его позицию с экспертами. Можно сказать, что она была выдержана на протяжении этих лет. Если мы говорим о том, что президентом станет Владимир Путин, то кардинальной смены парадигмы развития интернета не будет. Надеюсь, что я не ошибаюсь.
М.СПИРИДОНОВ: Не будет ли так, что чиновники исполнительной власти, депутаты в ГосДуме зачехлят свои iPad, уйдут из блогов, Твиттера, выдохнут, что царская установка ушла?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Сейчас в интернете много денег, и они никуда не идут, их станет только больше. Тому в доказательство кризис. Рунет остался единственной медиа-средой, в которой росли обороты в годы кризиса. С интернетом нельзя не считаться просто потому, что он стал экономически важным и заметным феноменом. Мода, может быть, и была искусственной, но все вошли во вкус, распробовали. Я не думаю, что чиновники обманывают себя и народ, показывая, как они любят технологии, как они любят пользоваться гаджетами. Они действительно полюбили это. Если их заставят это дело разлюбить, может быть, они и последуют этому указу, но в любом случае не будет «выдоха», как ты сказал. Все, в том числе и чиновники, поняли, что технологии облегчают жизнь. Это приятно, интересно и полезно!
М.СПИРИДОНОВ: Очень заметно в переходном периоде сменились координаторы конференций. РОЦИТ отошел, и стал доминировать РАЭК. Мог бы ты объяснить, как это произошло? Какую роль сейчас играет РОЦИТ? Как они сделали эту рокировку?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Общая формула такова: РОЦИТ представляет интересы пользователей и, в первую очередь, отстаивает их интересы в сфере борьбы с нелегальным, агрессивным, противоправным контентом в интернете. В РОЦИТе есть горячая линия, которая занимается очисткой интернета от всякой гадости, которая там содержится. Это главная установка, о которой мы договорились и которой мы следуем. За РАЭКом остались все бизнес ориентированные проекты: конференции, проекты, связанные с рыночной аналитикой, лоббированием интересов отрасли на государственном уровне, представлением отрасли на международном уровне, разработкой отраслевых стандартов и так далее. Всё, что относится к бизнесу отрасли – это РАЭК. На сегодняшний момент РАЭК со многими структурами может говорить с позиции силы, потому что в РАЭКе критическая масса Рунета, которая является системообразующей, он агрегирует большую часть Рунетовских денег и практически всех экспертов, умеющих говорить и развивать определенные сегменты Рунета, причем этих сегментов больше 12. За РОЦИТом остается общественная нагрузка, связанная с отстаиванием интересов пользователей. Пока это только горячая линия, в будущем, я надеюсь, будет что-то большее. Я остался на позиции члена правления РОЦИТА, поэтому я могу следить за действиями организации.
М.СПИРИДОНОВ: Можно ли сказать, что в связи со сменой приоритетов, РОЦИТ ушел в тень, а на первую позицию вышел РАЭК?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Для меня это так, но не потому, что это запланированный процесс, а потому, что я стал больше заниматься РАЭКом. РАЭК несколько лет существовал как довесок к РОЦИТу. РАЭК был создан, потому что большое количество устойчивых партнеров РОЦИТа, из года в год участвовавших в его проектах, говорили, что хотят вступить в РОЦИТ. РОЦИТ отвечал, что это невозможно, потому что у них не было понятий «членство» и «юридические лица». После 5-ого или 10-ого ответа крупным компаниям, которые хотели стать полноправными членами РОЦИТа, мы поняли, что нужно искать новую юридическую форму и создавать новую организацию, которая позволяла бы организовывать членство юридических лиц и представлять их интересы. Таким образом, мы и породили РАЭК в 2006 году, куда вступили многие, кто поддерживали РОЦИТ в различных проектах и мероприятиях. Был РОЦИТ, который проводит мероприятия, и был РАЭК, который представляет интересы бизнеса на этой конференции. У нас было негласное соглашение о том, что так и будет. В 2010 году, когда РАЭК очень сильно укрупнился, когда в него вошли практически все ведущие игроки отрасли, и стало невозможным делать РАЭК довеском к РОЦИТу, мы приняли обоснованное решение и объявили всем, что с этого момента мы распозиционируем две эти организации: бизнес-интересы отстаивает РАЭК, интересы пользователей отстаивает РОЦИТ. Так эти две организации, не испытывающие дефицита общения и взаимопонимания, стали еще больше друг друга понимать, договорившись о правилах игры. Мне кажется, что такой союз успешен. Посмотрим, что будет дальше. У меня есть подозрения, что РОЦИТ сейчас не совсем полностью отрабатывает те направления по защите интернет-пользователей, которые сами напрашиваются. Может быть, это наша недоработка, может, надо активнее подсказывать им, какими направлениями стоит активнее заниматься.
М.СПИРИДОНОВ: Сколько членов в РАЭК на сегодняшний день?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Сегодня 74 члена. В августе прошлого года было 25.
М.СПИРИДОНОВ: Есть какой-то план роста? Сколько членов будет через год?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мы мечтали о том, чтобы в РАЭКе было больше 100 членов, но потом мы поняли, что экстенсивный рост – это не то, о чем нужно мечтать, поскольку стало понятно, что в РАЭКе представлены тяжеловесы. Не всегда хорошо рядом с ними смотрятся представители среднего бизнеса, для которых мы также открыли дверь в РАЭК и стали их принимать. Тогда мы нашли выход из этой ситуации – мы создали комиссии, они работают уже год, на сегодняшний день их 7. Это комиссии по интересам. Для того чтобы компании, представляющие определенный сегмент, скажем, хостеры, веб-разработчики, рекламные агентства или представители рынка электронной торговли могли цивилизованно внутри РАЭКа собраться, мы и придумали комиссии, внутри которых они могут заниматься более узкими задачами и направлениями, чем весь РАЭК. Тем не менее, это всё идет под эгидой РАЭКа и выносится на высокий уровень, как инициатива, стандарт или конференция РАЭКа. Это очень удобно, но тогда мы поняли, что масса в 100-120 членов – это ровно та масса, которая позволит нам эффективно управлять ассоциацией и в то же время не позволит членам думать, что их бросили или что им не уделяют должного внимания. В какой-то момент мы поняли, что взаимодействие даже с членами РАЭКа уже сродни эккаунтингу в компании, которая предоставляет услуги. С ними нужно коммуницировать, уделять им внимание, их нужно поздравлять с днями рождениями, спрашивать, как они себя чувствуют, поддерживать хорошие отношения с конкретными представителями в этих организациях, быстро реагировать на их запросы и так далее. Получается, что 100-120 членов – это наиболее репрезентативное количество игроков рынка и то количество, которое нам по зубам качественно обслуживать. Посмотрим, что будет дальше.
М.СПИРИДОНОВ: Если к вам захочет вступить большее количество членов, вы будете отсеивать их, либо выставлять какой-то ценз на вход?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: На сегодняшний момент мы принимаем не всех. Те времена, когда компания, заявив, что она занимается каким-то направлением интернет-технологий, могла автоматически победить в голосовании членов РАЭКа и стать членом РАЭКа, закончились. Сегодня у нас есть ряд лидеров, которые уже по 3 раза подавали заявки на членство в РАЭКе, и нынешние члены РАЭКа, которые принимают решение, брать или не брать новых членов, задают мне как директору ряд уточняющих вопросов, при невозможности ответить на которые я вынужден ставить организацию на повторное голосование, предварительно выяснив у нее ответы на интересующие наших представителей вопросы. В первую очередь, это касается подходов к авторскому праву. Был ряд компаний, которые стучались к нам, и после некоторого расследования и брифинга становилось понятно, что мы внутри РАЭКа можем получить мину замедленного действия, потому что их позиционирование и их видение того, как должно развиваться авторское право в Рунете, сильно расходилось с видением всех остальных членов РАЭКа. Причем, выяснить это было достаточно непросто. Ответы на простые вопросы компании давали правильно, а в высказываниях их представителей, в пресс-конференциях, в рекламных роликах, которые они производили, было видно, что они придерживаются других взглядов. Получается, что мы вынуждены проводить расследование, смотреть на то, что они говорят, с какими идеями они выступают и пытаться наложить эту кальку на карту нашего движения в правовом поле, посмотреть, совпадает она или нет, и где есть точки расхождения.
М.СПИРИДОНОВ: Иными словами, в перспективе вы планируете иметь организацию с элитой Рунета? Вы хотите, чтобы у вас было 100-120 самых заметных и крупных членов?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Такая цель была всегда. Цифра в 100-120 членов возникает не потому, что столько компаний входит в элиту Рунета, а потому что мы больше качественно не сможем обслужить. Получится, что мы где-то проседаем, кому-то не уделяем должного внимания. Если брать в качестве примеров западных монстров в этой области, то мы изучали опыт Interactive Advertising Bureau, у них существует много градаций членства (полноценные, аффилированные, члены-наблюдатели и так далее). У них несколько тысяч членов в разных статусах, и они с ними как-то справляются. Наверное, это высший пилотаж, но не совсем понятно, зачем в Рунете ставить такие мега-задачи, ведь рынок меньше, и игроков на нем меньше. Те же самые представители смежных отраслей, которым раньше вход в РАЭК был закрыт (провайдеры, мобильные операторы, производители офлайнового контента, радиостанции, телеканалы и медиа-холдинги) – это большой потенциал, потому что все они начинают смотреть в сторону интернета. Они смотрят в его сторону не всегда с агрессией, как ряд офлайновых бизнесов, которые считают, что интернет их убивает. Они всё чаще смотрят на интернет, как на канал дополнительного заработка, как на канал дополнительного медиа-охвата. Какое мы имеем право запрещать им входить в РАЭК? До последнего момента это было запрещено, мы их побаивались, потому что у них гораздо больше опыта, денег, лоббистских инструментов, и мы не всегда понимали, насколько их цели сопоставимы с целями игроков интернет-отрасли. Пообщавшись с ними в течение 2-3 лет, мы поняли, что по ряду позиций мы очень сильно совпадаем, и в рамках РАЭКа и тем, и другим есть место. Поэтому в ближайшее время мы будем думать о том, как впускать их в члены или аффилироваться с их ассоциациями. Пересечений становится очень много, и их нельзя не замечать.
М.СПИРИДОНОВ: На сегодняшний день права организаций, вступивших в РАЭК, равноценны?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: У нас есть совет, который состоит из конечного количества компаний. Сегодня их 9. Совет является органом, у которого есть дополнительные полномочия, прописанные на уровне устава. При этом высшим органом ассоциации является общее собрание. Общее собрание может принять решение, отменяющее решение совета. При этом Совет является Советом старейшин или гуру, с которыми мы можем работать ежедневно (со всеми остальными представителями это невозможно делать). Это очень локальный коллектив понятных людей и пользующихся бесконечным доверием со стороны остальных членов РАЭКа. Они могут посвятить большее время работе над проектами ассоциации, чем остальные представители. Такой Совет есть, и он работает очень эффективно.
М.СПИРИДОНОВ: Какие главные задачи у РАЭКа, и каковы ваши главные приоритеты?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Наша главная задача – представлять интересы общества в цивилизованном русле на всех уровнях: на уровне гражданского общества, на уровне государства, на международном уровне. Если говорить про направления, которыми мы занимаемся, то первое – это аналитика, второе – это конференции, третье – GR, то есть Government relations, четвертое направление – представление отрасли на международном уровне (новое направление, которое мы начинаем прорабатывать).
М.СПИРИДОНОВ: Что сделано на новом поприще? И что предполагается сделать?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мы проехались по ряду западных конференций и собрали информацию о том, как они проходят, какие там отличительные особенности по сравнению с российскими форматами, как там представлена Россия. Мы поняли, что, если сравнивать с Америкой, то там большое количество собственных находок и собственных форматных историй, которые Россия себе не может позволить в плане финансовых ограничений, или они не приживутся в плане менталитета. Если говорить про Европу, то искать нам там ничего не пришлось, новых находок мы там не нашли, форматы очень похожи, и по ряду направлений в Европе наблюдается отставание. В России есть ряд моментов, более прогрессивных в плане организации мероприятий и их контента. Если говорить про вопрос представленности России, то мы узнали много интересного и полезного, но пока с негативным оттенком. Про Россию говорят очень часто, на ряде конференций около 30% высказываний так или иначе относится к России, как к одному из наиболее быстро развивающихся сегментов интернета. Часто говорят о России, Китае, Турции + экспансии российских компаний на западные рынки, IPO этих компаний, российских инвесторах. Это внимание достаточно бессистемное и бесструктурное. Мы пытались понять, какими аналитическими данными обладают западные спикеры или эксперты и поняли, что «в России очень быстро растет интернет, но на Красной площади всё равно можно встретить медведя». На этом заканчивается аналитика, потому что аналитические данные достаточно запутанные и относятся к 2006-2007 годам, они не совсем правильные. Российские компании уже научились посылать своих спикеров на западные конференции, но не всегда нам там дают слово. Они боятся, что «варвары придут и что-нибудь сломают». Какой вывод из всего этого мы сделали? Нам нужно разработать календарь мероприятий, рекомендованный членам нашей ассоциации, разбить его по сегментам, помочь с интеграцией в эти мероприятия спикеров наших компаний. Также мы очень хотим сделать аналитический отчет на английском языке по итогам 2011 года о том, что такое интернет в России, причем взять все аспекты: аудиторию, площадки, деньги в интернете по областям, вопросы государственного регулирования, вопросы социальной защищенности и сделать документ, который бы мы могли открыто распространять среди тех, кто интересуется тем, что значит словосочетание «российский интернет». Так они смогут в своих исследованиях отталкиваться именно от этих данных. На этом поприще мы нашли много помощников, которые готовы распространять эти знания. Я надеюсь, что всё получится, и в 2012 году мы сможем начать использовать эти данные и распространять их.
М.СПИРИДОНОВ: Как устроен РАЭК изнутри? Сколько сотрудников у вас работает? Какие есть отделы? Кто за что отвечает?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это подробно описано на сайте. Я не думаю, что это очень интересно. Это обычная ассоциация. Есть руководство, бухгалтерия, сильный конференционный отдел, пресс-служба, отдел веб-разработок, аналитический отдел, маркетинговый отдел, который занимается поиском и обработкой новых членов и работой с существующими членами. Всего у нас работает порядка 20 человек. Понятное дело, что крупные event мы не делаем своими силами. Наш конференционный отдел существует только для координации большого количества подрядчиков. В случае с РИФом, это более 50 подрядчиков, которые на нас работают. Это действительно большая армада исполнителей.
М.СПИРИДОНОВ: Какие планы на ближайшее будущее? На что вы смотрите в краткосрочной перспективе как на приоритет и на что в перспективе 1-2 лет?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: На 1-2 года тяжело загадывать. Мы ждем декабря, потом марта. Ситуация достаточно политизированная, и в плане взаимодействия интернет-бизнеса с государством многое будет зависеть от того, как будут выглядеть министерства и профильные ведомства после марта 2012 года.
М.СПИРИДОНОВ: Ждете этого с некоторым опасением?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Нет, не с опасением. Мы ждем расстановки сил, понимания, на каких местах кто будет сидеть. За это время мы выстроили очень плотные рабочие отношения со многими профильными чиновниками. Идеально было бы, если бы всё осталось на своих местах, чтобы нам не пришлось выстраивать отношения заново. Но могут произойти рокировки. Интернет-бизнес понимает, что у нас в стране должна вестись достаточная серьезная работа бизнеса с государством. Без этого нельзя, этого нельзя игнорировать. Мы ждем, кто и какие направления будет представлять. Опасений нет, потому что количество людей, принимающих решение, конечно. С ними есть контакты и наработки, и здесь всё спокойно. Говорить о среднесрочных перспективах достаточно тяжело. В плане аналитики, я сказал, что мы хотим представить Западу профессиональный отчет. Никто не останавливает подготовку журнала «Интернет в цифрах». Он находится в верхушке нашего аналитического айсберга. Также мы проведем любую аналитику, которая может понадобиться нашим членам или государству. В плане мероприятий, все понятно, мы хотим провести все мероприятия, которые проводили в последние годы: i-COMference – конференцию, посвященную интернет-СМИ, блогосфере, социальным сетям (в феврале), РИФ+КИБ (в апреле), СПб-РИФ (в мае) и так далее. Если говорить про GR-направление, то мы выжидаем того, что произойдет в марте. Если говорить про краткосрочную перспективу, то хочется закончить год, подвести его итоги, посмотреть, насколько выросли показатели развития нашей отрасли. Пока мы не знаем, в каком формате мы это сделаем и в каком месяце представим, но название будет следующим «Рунет-2011: итоги года». Может получиться, что итоги года мы подведем в январе, потому что декабрь насыщен другими мероприятиями. Премия Рунета пройдет 25 ноября. Это большой проект, отнимающий много сил, но и привлекающий большое внимание как к организации, так и к номинантам. Этот проект пафосный, красивый, с прямой трансляцией в интернете и на телевидении, происходящий в центре Москвы, привлекающий к себе внимание большого количества экспертов и участников интернет-рынка.
М.СПИРИДОНОВ: В этом году будут какие-то сюрпризы?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Сюрпризов не будет, будут 3 специальные номинации, которые напрашивались всегда, но в которых мы себе отказывали. Одна из них – стартапы года. Долгое время нам указывали на то, что этой номинации не хватает, и мы очень долго не могли ее внедрить. В этом году нам это удалось, и спецноминация «Стартап года» родилась. Кстати, по итогам Недели российского интернета, где у нас была аллея инноваций, куда мы как раз поставили стартапы, победившие в конкурсе, когда мы сделали информационный срез того, о чем говорили СМИ, стало понятно, что практически в каждой новости журналисты обращали внимание на стартапы. Причем не на сам факт того, что есть аллея инноваций, а на то, что там представлены конкретные стартапы, которые чем-то интересны. Сама эта идея с точки зрения привлечения внимания к любому событию хороша, потому что это молодые, свежие люди с горящими глазами, проекты, которые нестыдно показать, потому что они уже реализованы, а не находятся на уровне идеи. Это что-то свежее, новое, что может заинтересовать инвесторов и текущих игроков рынка. Сама номинация «Стартап года» на Премии Рунета – шаг, после которого мы можем сказать «Ух, мы это внедрили!». Мы надеемся, что у нас всё красиво получится. Следующая специальная номинация «За развитие домена .РФ». Прошел ровно год с момента открытия регистрации этого домена всеми желающими. Третья номинация - «За безопасный интернет». Очень много ведется дискуссий, местами спекуляций относительно того, что в интернете много негатива, много нелегальщины, много агрессивной информации. Мы хотим показать, что есть абсолютно цивилизованные способы борьбы с этим и что есть позитивные ресурсы, позитивный контент, который в противовес этому негативу нужно приподнимать, показывать, и научиться направлять на эти ресурсы детей, родителей и учителей.
М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Последний вопрос перед блицом. Сегодня на встрече большой 20-ки президент Медведев высказался о предложениях России по коррекции ряда моментов, связанных с авторским правом (не только на уровне России, но и во всем мире). Как ты можешь это прокомментировать?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это свежая новость. Она получила неоднозначную трактовку среди экспертов. Ряд СМИ поспешили сказать, что президент России высказался за ужесточение контроля над интернетом, просто невнимательно вчитавшись в то, что им было предложено. Я не могу сказать, что я вчитался внимательно, но эксперты, которые работают в правовой комиссии РАЭКа (более 20 представителей крупнейших компаний), находятся в активной переписке, они декомпозируют всё обращение Медведева по предложениям. Сейчас они проводят титаническую работу, которую обещали завершить к концу сегодняшнего дня. Общее их мнение таково: РАЭК, проделав за последний год обширную работу по цивилизованному лоббированию интересов отрасли, добился многого, и несколько наших предложений были включено в послание президента Российской Федерации Большой 20-ке. Как я понимаю, речь идет, в первую очередь, о свободных лицензиях. Мы много говорили о том, что понятие «Creative Commons», которое распространено в западном интернете, могло бы быть применимо и в России. Очень много было нами сказано про отсутствие ответственности контент-провайдеров и провайдеров хостинга за контент, размещенный третьими лицами и пользователями. Это также нашло отражение в его обращении. Сейчас нам предстоит понять, насколько то, что предложил президент, получило резонанс у 20-ки и насколько все отраслевые мысли высвечены в нужном для отрасли русле. Этот юридически-правовой анализ позволит ответить на вопрос «Много ли в этом плюсов для Рунета?». Нужно понимать, что за предложением, высказанном на всемирном уровне, должна последовать имплементация этих идей или ее отсутствие. В российских реалиях многие хорошие идеи и инициативы были зажеваны и не получили дальнейшего развития. Я надеюсь, что с идеями, высказанными первым лицом государства, такого не произойдет. Пока это высказано на всемирном уровне, как предложение России по модификации подходов к авторскому праву в интернете. Основной посыл заключается в том, что авторскому праву очень много лет, но с приходом интернета его нужно пересматривать, потому что контент, размещенный в интернете в необозримых масштабах, должен регулироваться совсем другими законами. Для того чтобы интернет продолжал развиваться теми темпами, какими он развивался до сих пор, требуется либерализация правовых отношений в интернете. Это высказывание абсолютно совпадает с тем, о чем думают члены и эксперты РАЭКа. Будем смотреть, как это будет применяться в реалиях российского законодательства.
М.СПИРИДОНОВ: И в реалиях российской политической действительности.
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да.
М.СПИРИДОНОВ: Сейчас короткий блиц, на вопросы которого прошу отвечать лаконично. На интернет-законодательство какой страны, как тебе кажется, можно равняться, или какое тебе нравится больше всего?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Российское. Оно достаточно спокойное, либеральное. До 2005 года существовал некий правовой нигилизм. Есть законы, но они нас не касаются. Развивались многие проекты, которые не замечали закон. Они развились до определенного уровня, и теперь они становятся абсолютно законопослушными. Без этого этапа, возможно, не выстрелили бы те стартапы, которые мы знаем. Период правого нигилизма, может быть, способствовал тому, что в нашей стране появилось то, чего нет в других странах. В неанглоговорящих странах существует достаточно серьезная экспансия американских служб (социальные сети, почтовые службы, поисковые системы), а в России есть сильная русскоязычная связка ключевых сервисов. Это круто! Если анализировать законодательство других стран, то мы рано или поздно наткнемся на моменты, связанные с жестким завинчиванием гаек по определенным направлениям.
М.СПИРИДОНОВ: Прежде всего, в области авторского права.
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, в области ответственности и необходимости закрытия ресурсов, нарушающих какие-то критерии. Хочется ориентироваться на законодательство Великобритании, но даже там возникали идеи по закручиванию социальных сетей, внесению дополнительной ответственности. На мой взгляд, это не совсем правильно.
М.СПИРИДОНОВ: Это был самый длинный ответ на блиц в истории нашей программы. Ты либерал или консерватор?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Все вокруг говорят, что я очень консервативен, но мне хочется думать, что я либерал.
М.СПИРИДОНОВ: Ты стал президентом. 3 твоих первых указа?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Поскольку я думаю об отрасли в первую очередь, то первый указ будет относиться к интернету. Так как я считаю, что в интернете должны быть свобода и саморегулирование, то первым указом была бы полная гарантия свободы развития интернета и невмешательства в его дела на 99 лет, и последователи, которые придут на мой пост, не имеют права прикасаться к этой священной корове. Не нужно забывать об общеэкономических и общесоциальных вещах. Поскольку я из области интернета, то второй указ – закрепление абсолютного права граждан на доступ к информации, движение в сторону того, чтобы интернет был везде и почти бесплатным. Третий указ должен касаться экономических реалий, в чем я не силен. Я понимаю, что нищета регионов – это главный тормоз развития технологий потребления контента в стране. Я бы что-нибудь сделал в этой области, но только с участием консультантов, которые разбираются в этом деле.
М.СПИРИДОНОВ: Ты планируешь идти в большую политику?
С.ПЛУГОТАРЕНКО: На сегодняшний момент нет, потому что мне интересно заниматься тем, чем я занимаюсь, а политическая подоплека накладывает обязательства и ограничения на свободу действий. Что произойдет через год, я не знаю. Опыт последнего года показывает, что позиционирование РАЭКа и мое позиционирование может измениться, поэтому я бы не зарекался больше, чем на год. У меня есть уверенность, что политическое бремя вредно для меня.
М.СПИРИДОНОВ: На этом закончим. Если есть, что добавить, то прошу.
С.ПЛУГОТАРЕНКО: Хочется призвать к тому, чтобы в России продолжалось развитие интернета и установившееся в последние годы хорошее и очень правильное взаимодействие государства, бизнеса и общества. Мы видим это изнутри, изнутри это выглядит очень хорошо, вектор развития очень правильный. Хочется, чтобы бизнес выключил любую паранойю, которая может возникать в отношении государства и начал сотрудничать с ним, а пользователи чувствовали, что бизнес и государство заботятся о них. Для этого у нас в стране появляются все нужные институты. Если мы будем двигаться в этом направлении, то мы станем одной из высокотехнологичных стран, которая и генерит контент, и потребляет контент, и развивает новые услуги и сервисы в интернете, страной, в которой растет аудитория. Как я уже сказал, у нас есть все предпосылки стать страной №1 в Европе по количеству интернет-пользователей. Я надеюсь, по количеству активных интернет-пользователей, потому что есть хитрость в том, как измеряется количество пользователей. Всегда правильнее говорить об активных пользователях. С этим у нас должно быть всё хорошо.
М.СПИРИДОНОВ: Вы слушали программу "Рунетология", у нас в гостях был директор Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) – Сергей Плуготаренко. Редакция выпуска — Андрей Митрохин, Станислав Жураковский, Юрий Берингов, Надежда Гусарова. Вел программу Максим Спиридонов. Услышимся!