Сооснователь и директор по технологиям и разработке компании «Яндекс» Илья Сегалович

М.Спиридонов: Добрый день, коллеги! Сегодня 6 августа 2010 года. В эфире 65 выпуск эксперт-шоу "Рунетология". У микрофона Максим Спиридонов. В первых строках этой программы скажу о том, что не на шутку горячее лето и отпускной сезон убедили нас в том, что пора отдохнуть от серьезных бесед как редакции, так и слушателям. Сегодняшний выпуск последний перед месячными каникулами. Следующая Рунетология появится уже в начале сентября. В связи с тем, что выпуски этапны, полтора года программа выходила практически без пауз, если исключить пропуск одного выпуска в новогодние каникулы 2009-2010, мы знаменуем этот цикл и выход на каникулы особым гостем. Я имею честь представить в нашей виртуальной студии сооснователя и директора по технологиям и разработке компании «Яндекс», Илью Сегаловича. Илья, здравствуйте.

И.Сегалович: Здравствуйте.

М.Спиридонов: Илья, очень приятно, что Вы приняли наше приглашение. Почетно для нас то, что Вы имеете возможность и посчитали целесообразным появиться в виртуальной студии программы «Рунетология». Надеюсь, что сегодня мы узнаем много нового и интересного о том, что являет собой Яндекс и о том, кто Вы как личность и профессионал. Кстати, вот первый вопрос, который хотелось сразу поставить. Вы сейчас являетесь совладельцом компании, капитализация которой составляет несколько миллиардов. Как минимум, 3-5 по разным оценкам. По сути дела, мотивация денег, наверное, уже не работает. Что Вас мотивирует? Зачем Вам дальше работать? Вопрос наивный, но, тем не менее, для многих он является главным.

И.Сегалович: Мотивация денег все равно работает, потому что мы не стоим столько, сколько Вы сказали. Мы стоим меньше, нам надо работать, чтобы стоить столько, сколько сказали Вы. Это серьезная деятельность. Нам много чего нужно сделать, чтобы достигнуть этой цифры.

М.Спиридонов: По разным мнениям вас так оценивают. Сейчас думаете, меньше?

И.Сегалович: Там намешались докризисные оценки, которые были немного неправильными. В росте, который мы наблюдали до кризиса в интернете и Яндексе, присутствовала неестественная составляющая. Она была связана с общим перегревом экономики, с ростом цен на нефть и так далее.

М.Спиридонов: То есть, много было в этом надежд?

И.Сегалович: Это не связано с интернетом. Интернет как развивался, так и развивается. Если измерять наши доходы в баррелях нефти, то они стабильно растут примерно на 30-50% в год. Те 100%-ные росты, которые были несколько лет подряд, объяснялись еще и ростом цены на нефть. Россия росла быстрее других за счет нефти. Денежный рынок перегревался, финансов было много, компании стоили дороже, чем они стоят на самом деле. Если вычесть этот момент, то у нас проявляется стабильный рост, мы еще должны подорожать. Много чего нужно будет сделать, чтобы подорожать, потому что это конкурентный рынок. Бизнес- модель понятна, на этой бизнес-модели сейчас все пытаются заработать. Нужно работать, чтобы отстоять свою долю и завоевать еще какую-то часть рынка.

М.Спиридонов: То есть, бизнес-резоны Вам интересны?

И.Сегалович: Да. Это первая часть мотивации. Вообще мотивация состоит из трех составляющих: деньги, слава и ответственность. Третью часть я сам для себя открыл. Может, в каких-то научных книжках ее называют по-другому. Если человек чувствует, что он отвечает за что-то, что он приручил, то это сильно его мотивирует. Посмотрите на людей в компаниях, у всех из них доминирует что-то одно: либо деньги, либо слава, либо ощущение ответственности. Может, они не хотят быть известными, но они хотят, чтобы у них в руках было что-то, за что они отвечают.

М.Спиридонов: Они хотят чувствовать сопричастность к чему-то большому.

И.Сегалович: Да. Они хотят присматривать за людьми, за каким-то проектом, чувствовать, что от них многое зависит.

М.Спиридонов: Насколько Яндекс большой в Вашем представлении? Как Вам кажется, какую роль сегодня играет компания Яндекс в жизни страны или даже русской языковой зоне? Какую роль он может играть?

И.Сегалович: Мне кажется, что эти роли можно описывать какими-то численными параметрами, но я бы выбрал что-то эмоциональное. Если мы любимы, если мы выручаем и помогаем, если к нам относятся с доверием, нами пользуются, то мы играем важную роль в этой стране.

М.Спиридонов: То есть, нести разумное, доброе, вечное?

И.Сегалович: Не знаю насчет разумного, доброго, вечного. Надо быть любимым и полезным.

М.Спиридонов: Хорошо. Интересная тема. Сейчас будем продолжать в том же духе. Скажу коротко о том, что Рунетология выходит в альянсе с союзом интернет-деятелей «ЕЖЕ». ЕЖЕ – одно из самых старых и влиятельных объединений русскоязычных интернетчиков. Слушать Рунетологию теперь можно не только на podfm, но и на сайте журнала Web analitic Info, где появилась лента с последними программами. А сейчас досье Ильи Сегаловича и продолжим.

Досье

М.Спиридонов: Последнее особенно интересно. Поговорим о театральных и клоунских проектах чуть позже. Как правило, когда изучают или рассматривают биографию человека, который чего-то добился, а Вы, несомненно, являетесь таким человеком, который многого добился в профессии и продолжает добиваться, то пытаются найти какие-то корни в детстве, юности, образовании. Если Вы не возражаете, мы коротко коснемся этого. Как Вы думаете, на то, что Вы сейчас в Яндексе повлияла Ваша школа, высшее образование или окружение? Или это вещи, независимые друг от друга?

И.Сегалович: Всё это сформировало меня. Были какие-то забавные исследования, раньше считалось, что ребенок на 50% зависит от родителей, на 50% от генов. Все спорили, чего больше – генов или родителей. Последние исследования показали, что школьные друзья важнее родителей и совершенно точно важнее генов. Про меня так можно сказать. Я учился в хорошей школе, с хорошими друзьями, с Аркадием Воложем, в том числе. Это как-то повлияло на то, что мы создали Яндекс.

М.Спиридонов: С Аркадием Воложем Вы учились в одном классе?

И.Сегалович: Да. Наши родители дружили с доисторических времен, писали какие-то исторические работы вместе.

М.Спиридонов: По сути, Вы шли к этому со школы? Часто бывает такое: человек учится в кулинарном техникуме и открывает компанию по недвижимости.

И.Сегалович: Я не думал, что буду заниматься поиском. Закончив физмат школу, мы ринулись поступать в университет. Тогда были свои сложности, и ни меня, ни Аркашу не приняли. Мы случайно разошлись: он пошел в «керосинку» - МИНХиГП, а я пошел в МГРИ. Мы все время дружили, в свое время я занимался геофизическими вещами, что было для меня интересно, сложной математикой. В день рождения Аркаши я заметил, что он занимается программированием и поиском, мне это показалось мелким, примитивным, не очень научным. Чем дальше, тем больше стало понятно, что это интересная наука.

М.Спиридонов: То есть, Вы пошли в поиск, потому что это было интересно с точки зрения науки?

И.Сегалович: Я пошел зарабатывать деньги. В тот момент я искал приработок. 1989 годы был для меня успешным, было много договоров, в 1990 их стало мало, а Аркаша открыл фирму и искал программиста, и я решил пойти к нему работать. Потом я оказался довольно стойким солдатиком: когда все разбежались, я продолжал цепляться и тянуть эту лямку. Эта лямка в какой-то момент притащила Яндекс.

М.Спиридонов: Я правильно понимаю, что в Вашем дуэте господин Волож играет направляющую роль?

И.Сегалович: Он интерпренер, оберег и самый лучший друг. Трудно сказать, кто какую роль играл. Я был руками и головой, он был головой, идеями и деньгами.

М.Спиридонов: Предпринимательские усилия, очевидно, во многом?

И.Сегалович: Да. Я сейлом был в какой-то момент, бегал, продавал, у меня это даже получалось.

М.Спиридонов: А что продавали?

И.Сегалович: Программу. Мы так продали 90 программ вдвоем с одной женщиной за 3 дня. Это нам позволило полтора года жить и покупать дополнительный софт.

М.Спиридонов: В какой момент Вы начали понимать, что Яндекс превращается в нечто большее, чем экспериментальная программистская фирма?

И.Сегалович: Наверное, где-то в 1999 году. В 1997 году мы запускали Yandex.ru, у нас было ощущение кипящих, бурлящих пузырьков. Мы понимали, что это выстрелит, но никто вокруг этого не понимал. Это было знание с загадыванием вперед. С лета-осени 1999 года Аркаша начал активно искать инвестора и нашел его, мы поняли, что надо выделяться из компьютерной фирмы, создавать порталы и двигать вперед интернет-отрасль. Это было физическое ощущение того, что надо делать, куда надо двигаться, почему это будет нужно всем, почему мы будем номером 1. Тогда мы не были №1, но мы понимали, что нужно сделать, чтобы им стать.

М.Спиридонов: Для Вас не было сюрпризом, что вы вскоре перегнали Рамблер и другие поисковики?

И.Сегалович: Мы всё для этого делали. У нас была неделя проектов в 2000 году – мы в день запускали по проекту. Мы горели!

М.Спиридонов: Это было Ваше личное горение или удалось подобрать команду, которая бы горела вместе с Вами?

И.Сегалович: Была замечательная команда живых людей: было 4 программиста, были хорошие менеджеры, была Лена Колмановская, Аркадий и другие.

М.Спиридонов: Работу программистов организовывали Вы?

И.Сегалович: Я старался не мешать. Я не очень крутой организатор. Меня не надо представлять как мощного организатора. Людей нанимал я.

М.Спиридонов: В чем Ваша сильная черта?

И.Сегалович: Не знаю, всего понемножку.

М.Спиридонов: Елена Колмановская, кстати говоря, до сих пор работает в Яндексе. В комментариях к блогам часто прослеживается то, что ее роль неочевидна. Она и сейчас важна и велика?

И.Сегалович: На мой взгляд, да.

М.Спиридонов: А что именно она делает?

И.Сегалович: Она является директором по маркетингу всего Яндекса. В каждом направлении у нас есть люди, которые взаимодействуют непосредственно с ней: и в поиске, и в почте, и в блогах, и в картах и так далее. Она занимается продвижением продуктов. Это большая и емкая работа, которой нужно много заниматься. Продвижение продуктов вписывается в ее обязанности.

М.Спиридонов: Она как-то взаимодействует с господином Себрантом?

И.Сегалович: Да, конечно.

М.Спиридонов: Просто Себрант – более публичная фигура, а госпожа Колмановская – менее. До недавнего времени, насколько я знаю, ее должность называлась «главный редактор», что всех смущало.

И.Сегалович: Это прекрасное название. А вообще не нужно цепляться к названиям. Название – ерунда. Названия могут быть любыми.

М.Спиридонов: Как бы Вы определили, что именно позволило вам, помимо желания и горения, опередить Рамблер и, закрепившись в амплуа ведущего поискового портала Рунета, развивать этот успех сейчас и бороться с Гуглом?

И.Сегалович: Я думаю, что сфокусированность. Мы четко понимали нашу бизнес-модель, всё строили для нее. Мы были очень поискоцентричны. Всё, что мы делали, мы делали вокруг поиска и для поиска. Посмотрите на наши проекты 2000-2001 годы. Это энциклопедии, словари, контекстная реклама, маркет и новости, которые были привязаны к поисковой выдаче. Мы делали все для того, чтобы обогатить и улучшить поиск. Эти проекты были информационно полезны для пользователей и поиска. Мы были сконцентрированы на этом деле. Мне кажется, что у Рамблера этого не было, хотя, возможно, я ошибаюсь.

М.Спиридонов: Ваш главный конкурент, как они себя называют, это Mail.ru. Они немного по-другому строят свою работу: они запускают сервисы, когда видят способ их монетизации, хотя, говорят об обратном. Но видно, что часть порталов появляется тогда, когда они ясно понимают, как на этом можно заработать деньги. У них более прагматичный подход. Вы на их фоне смотритесь более лояльными. Ни в коем случае не хочу обидеть mail.ru, но у вас не видно такой явной заточенности на бизнес. Это сознательная позиция? Прежде всего, вы несете пользу, а только потом деньги собираете?

И.Сегалович: Это, безусловно, сознательная позиция. Мы старательно оберегаем себя и ведем себя аккуратно, при этом мы все считаем. Иногда мы проводим вещи, сфокусированные на деньгах. Первые 2 или 3 года мы сжигали деньги, мы не сожгли все деньги, которые нам дали инвесторы, мы вынырнули, не коснувшись дна, но мы их интенсивно сжигали. Мы были сосредоточены на том, какой проект сможет заработать. Мы считали деньги по каждому проекту. Тем не менее, у нас не было примитивной и прямой завязки ни в премиях, ни в зарплатах, ни даже в решениях, какой проект делать, а какой нет, целиком и полностью отталкивавшись от тех денег, которые проект приносит. У нас всегда была задача почувствовать, что нужно пользователю и завоевать его любовь и доверие. Например, это видно на том, как контекстная реклама взаимодействует с поиском, она подавлена. Качество ответа, ранжирование на первом месте.

М.Спиридонов: Вы готовы поступаться прибылью?

И.Сегалович: Совершенно верно. Во всех случаях мы в первую очередь смотрим на пользовательские характеристики. Если реклама ухудшает пользовательские характеристики по поиску, такая реклама не берется.

М.Спиридонов: Я правильно помню, что вначале вашим заработком была, в первую очередь, медийная реклама и только потом с появлением Яндекс.директа вы сместились в контекстную рекламу, которая сейчас приносит основные деньги?

И.Сегалович: Да. Это не потому, что мы такие были, а потому что все так жили. Если Вы посмотрите, до 2000 года у всех было представление о том, что так надо жить. Только увертюра, которая встала в конце 2000 года, когда лопнул Dotcom, когда в марте, а потом в сентябре рухнул в 5 раз Nasdaq, и все инвесторы бросились в сайты Infoseek, Yahoo и так далее, вдруг всплыл прямой и понятный заработок «Увертюра». Она всем открыла глаза, спустя месяца 2 появился Goodle.Adwords, спустя полгода мы создали Яндекс.Директ. Мы понимали, что это надо сделать, но только в конце 2000 года лично я и Аркаша поняли, что это наш основной доход. Отчасти Увертюра нас подтолкнула к этому. Мы четко поняли, что это наша модель, что никакой другой модели нам не нужно. В первую половину 2000 года у нас были баннерные ожидания, было ощущение, что необходимо ловить крупные бренды. Такое было у всех, но с конца 2000-начала 2001 стало понятно, что самое важное – контекстная реклама.

М.Спиридонов: Вы обмолвились, что признаки, по которым премируются сотрудники, прямо не привязаны к бизнес-показателям. К чему они привязаны? К посещаемости, популярности сервисов?

И.Сегалович: Это трудно объяснить. У нас открытый способ премирования. В компании есть специальный день, когда люди хвастаются: каждый начальник подразделения пишет о том, что сделало его подразделением за этот месяц. При этом очень трудно врать: к нам приходят честные письма. Чаще они честные, нежели фальшивые. Гораздо чаще люди себя ругают, чем хвалят.

М.Спиридонов: Почему трудно врать?

И.Сегалович: Коллеги и друзья знают, что и сколько стоит.

М.Спиридонов: Потому что все в Яндексе высоко моральны?

И.Сегалович: Я не знаю насчет морали, просто у нас создалась правильная атмосфера.

М.Спиридонов: Я пытаюсь это как-то определить, может, немного шутливо, но в моих словах нет иронии.

И.Сегалович: Задана откровенная атмосфера без внутреннего пиара. Внутренний пиар – худшее, что может себе позволить человек в компании. Он получит самую отрицательную карму, которая только может быть. Все участники этого обсуждения знают, кто на что претендует. Дальше консенсусом выбирается список того, что стоит объявить достижением, а что менее значимо.

М.Спиридонов: Сколько человек работает в компании на сегодняшний день?

И.Сегалович: 2000 с копейками. Около 2200.

М.Спиридонов: Структура внешне выглядит компактной и управляемой. Как Вам удалось построить то, что разрастаясь интенсивно, вы не потеряли в поворотливости, сплоченности, понятной зарядке на конкретные направления, не размыли концепции? Часто бывает, что при росте компании она забывает о том, что является ее основной деятельностью и целью. Это растаскивает саму суть.

И.Сегалович: Трудно сказать, что именно. То, что мы понимали, что это нужно, и в какой-то момент провели реформу. У нас сильно реформировалась разработка и другие отделы. Мы постоянно следим за тем, чтобы система премирования и система управления отвечали нашим требованиям, поэтому периодически перестраивали их. Сейчас мы пытаемся внедрить свободные радикалы, чтобы внутренние стартапы образовывались. Не знаю, получится у нас это или нет, но время пришло.

М.Спиридонов: Не было такого момента, когда компания начала задыхаться от потока новых кадров, которые было непонятно, куда сажать, как их регулировать и управлять ими? С этой проблемой часто сталкиваются компании, которые быстро вырастают из малого или среднего бизнеса в большой. Проблема состоит в том, что она не справляется, не хватает управленцев.

И.Сегалович: Конечно, были такие моменты. Я бы не сказал, что это было связано именно с кадрами. Мне кажется, что это было связано с быстрорастущим потоком задач. Мы не успевали их все осмыслить. Мы провели несколько реформ в управлении разработкой, управлении менеджментом для того, чтобы более эффективно отвечать этим потребностям. Кого нанять, будут ли нанятые люди хорошо управлять связаны с общим построением. Если построение работоспособное, то оно сможет нанять людей.

М.Спиридонов: Вы, как директор, и господин Волож, как руководитель всей компании, каким образом передавали полномочия, делились компетенциями? Я по себе знаю и по рассказам других менеджеров, что самая большая проблема – найти те грани, которыми отпускать. Если отпустишь много, потеряешь контроль; если отпустишь мало, то всё держится на тебе, что будет тормозить весь процесс. Есть у Вас какие-то секреты делегирования, выработанные за эти годы? Благо, вы масштабируетесь в разы не первый год.

И.Сегалович: Да, это правильный вопрос. Я не могу сказать, что я мастер делегирования и чемпион управления. Я довольно свободно всегда делегировал, у меня никогда не было ревности, борьбы за то, что если я что-то сделал, то это всё мое, и я должен все контролировать. В этом смысле я являюсь чересчур свободно отпускающим человеком. Аркадий более сбалансированный в этом плане. У нас давно есть традиционные структурные моменты. Встречи руководства проходят регулярно, есть некие традиции, которые помогают держать руку на пульсе.

М.Спиридонов: Традиции или какая-то механика?

И.Сегалович: И механика, и традиции. Есть смешные традиции. Оно трансформировалось раз 5 за эти годы. Был момент, когда мы на совещании в понедельник распределяли проекты, ресурсы и еще что-то. Сейчас туда приходит много людей, с удовольствием слушают политинформацию, обмениваются мнениями. Именно там возникают многие важные контакты.

М.Спиридонов: Это собрание, в котором участвуют руководители?

И.Сегалович: Это партхозактив. Туда может прийти любой. Помните такое понятие?

М.Спиридонов: Я помню.

И.Сегалович: Туда мог прийти знатный бригадир, начальник и рабочий коммунист, который является знатным стохановцем.

М.Спиридонов: Чем у вас определяется знатность? Любой стахановец может прийти?

И.Сегалович: К нам может зайти любой стахановец. Это открытое собрание. Оно снимается на видео и выкладывается в интернет. Все, кто считает себя стахановцами, могут приходить. Там есть стахановский костяк, который ходит много лет и тянет это всё.

М.Спиридонов: Костяк – это руководство?

И.Сегалович: Не только, это менеджеры, разработчики и так далее.

М.Спиридонов: Давайте персонализируем руководство Яндекса. Это Аркадий Волож, Илья Сегалович, Елена Колмановская, Андрей Себрант. Кто продолжает этот список? Назовите персоны, который встречаются на самых узких собраниях.

И.Сегалович: Самые главные люди - Митя Иванов и Леша Мазуров. Они всё делают.

М.Спиридонов: Кто это?

И.Сегалович: Это руководители разработки и руководители менеджмента. Они не светятся наружи. Светимся мы, Себрант, Лена.

М.Спиридонов: Это какой-то продуманный шаг?

И.Сегалович: Нет, так вышло само собой. Для того чтобы светиться, тоже необходимо время. Я сейчас с Вами разговариваю, а не хожу по компании и не разговариваю с сотрудниками.

М.Спиридонов: Да, время идет.

И.Сегалович: Читаю Ваши вопросы, думаю, что на них отвечать, они все-таки каверзные. Это тоже отнимает время.

М.Спиридонов: Яндекс многие называют работой мечты. Вы такое определение поддерживаете?

И.Сегалович: Я считаю, что это круче, чем мечта. Это лучшая компания на свете.

М.Спиридонов: Вы, как один из ведущих руководителей этой компании, как бы вкратце нарисовали эту мечту для наших слушателей, чтобы они сказали: «Да, работать в Яндексе классно». Все, кто нас слушает, являются потенциальными работниками Яндекса.

И.Сегалович: Надо сказать какие-то особенные слова или что?

М.Спиридонов: В чем заключается эта мечта для Вас? Я не говорю про рекламу, потому что Яндекс в ней не нуждается, тем более в формате этой беседы.

И.Сегалович: Это компания, в которой можно сделать очень многое, получить очень многое и совершить это, оставаясь в человеческих отношениях. Вам не придется унижаться, Вы будете добиваться своего в спорах, нахождении консенсуса. Здесь доминирует дело, а не иерархия. Человеческие отношения важнее, чем иерархия, формальные законы и приказы. У Вас действительно есть возможность многое сделать, что будет востребовано Вашими друзьями, близкими и соседями.

М.Спиридонов: А зарплаты в Яндексе относительно всей отрасли средние, ниже среднего или выше, если не секрет?

И.Сегалович: Я думаю, что выше среднего.

М.Спиридонов: Кто в среднем получает больше: менеджеры или разработчики?

И.Сегалович: Трудный вопрос. Всё зависит от ощущения ответственности, которая лежит на этом человеке. Есть разработчики, которые получают намного больше среднего менеджера, есть менеджеры, которые получают намного больше среднего разработчика.

М.Спиридонов: Кстати говоря о кадрах, Mail.ru сейчас очень активен в поиске кадров. Известная Вам, Алена Владимирская чрезвычайно интенсивно хантит людей из разных компаний. Насколько я знаю, у вас существует договоренность не хантить людей из компаний друг друга. Многие компании лишились своих топовых менеджеров. Яндекс ведет такую политику? Прямо или косвенно он занимается вербовкой ценных кадров из других компаний?

И.Сегалович: Мы звоним и пишем людям, которые нам интересны, но целевым хантингом по компаниям мы не занимаемся. Мы решили профинансировать топ-кодер, показываем баннеры, русские разработчики из разных стран мира пишут, что это круто. Например, конференцию Сигер мы спонсировали в этом году. Всё это довольно дорого – десятки тысяч долларов. Это немного иррационально. Довольно много работы ведется внутри страны. У нас самая большая затратная часть – поддержка образования и академических программ. У нас есть свой университет «Школа анализа данных» - это 2-летняя магистратура для физтеха, вечерняя школа для мехмата. Также мы поддерживаем олимпиады, летние школы. Колоссальный объем физических усилий, времени сотрудников, денежных средств, которые перекрывает все хантинги в десятки раз.

М.Спиридонов: Вы делаете это для того, чтобы воспитать кадры по собственным представлениям с «молодых ногтей»?

И.Сегалович: Мы чемпионы России по затратам на образование среди частных компаний.

М.Спиридонов: Делаете вы это из соображения большего воспитания кадров или есть какие-то иррациональные соображения?

И.Сегалович: В чем-то иррациональные. Мы считаем, что у нефтяников всё зависит от хорошей скважины, у нас всё зависит от хорошего человека. У нас много умных ребят. Россия – страна, в которых много сильных математических школ. В одной Москве десятки великолепных математических школ, много хороших ВУЗов, но они все не очень сфокусированы. Наша задача – сфокусировать их на отрасль, которую можно назвать «искусственный интеллект», по которой проходит около 200 международных конференций. На этих конференциях будет в среднем 3-5 человек из России в год. Наша задача – сфокусировать образование на производство нужных людей в разных областях. Это одна часть. Вторая часть – алгоритмическая подготовка, потому что есть много детерминированных вещей. Там тоже не хватает хорошей фокусировки. Есть отличные талантливые ребята, которые плохо сфокусированы. Часто не то читается, не так читается, поэтому они и выходят неподготовленными. Мы не то, чтобы пытаемся заменить всех и вся, мы немного точнее понимаем, что нужно, и пытаемся правильно готовить студентов и получать хороших специалистов. Всех гениальных студентов и гениальных программистов мы должны к себе забрать.

М.Спиридонов: Инициативы государства по образованию пересекаются с инициативами Яндекса? Вы верите в успех программы в Сколково? Пока что подобные программы выглядят не очень жизнеспособными.

И.Сегалович: Я всячечки их поддерживаю. Если IT откроется в Сколково, то появится еще одно место, где сфокусированно учат людей, которые будут программировать наше будущее. Конкуренция – хорошо. Будем с ними сотрудничать или конкурировать.

М.Спиридонов: Вы верите в то, что там всё получится? Много скептических соображений на эту тему.

И.Сегалович: У меня нет оснований не верить. Скептические соображения могут звучать на любую тему. Надо понимать, что за этим реально стоит.

М.Спиридонов: Реально стоит привычка общества видеть в любых инициативах государства стремление к распилу денег.

И.Сегалович: Это, конечно, неправда. Было много инициатив государства, которые закончились вполне разумно. Нет никаких оснований полагать, что в этот раз все будет плохо или хорошо. Я верю в неожиданное будущее.

М.Спиридонов: Хорошо. Прежде чем затронуть тему взаимодействия с Гуглом, мне интересно Ваше мнение насчет того, насколько будут интересными перспективы вашей конкуренции с поисковиком Mail, который в последнее время очень активно развивается. Он снял ваш поиск, поставил свой. Любопытно, что Вы думаете на этот счет. Они являются вашими конкурентами?

И.Сегалович: Я считаю, что хорошо то, что они делают свой поиск. Многих хороших ребят оттуда я знаю и желаю им успехов. Объективно оценивать их рыночные перспективы мне трудно. Пока я их не особо вижу, если честно. Я – лицо заинтересованное, поэтому меня незачем спрашивать. Я не вижу перспектив, но я и не должен их видеть. Они видят, они должны видеть. Это всё, что я скажу.

М.Спиридонов: Гугл вначале просто легализовал русскую версию и присутствовал на рынке. Предполагалось, что русскоязычные пользователи и так подсядут на это дело, но они не подсели. В чем ошибка Гугла? В чем здесь ваша осознанная работа? Почему получилось так, что только в 4 странах мира: Корея, Китай, Чехия и Россия - доминируют национальные поисковики. Причем, в России и Китае это доминирование безусловное, а во всех других языковых зонах Гугл взял свое? Как так получилось?

И.Сегалович: Я здесь вижу 2 момента. Первый – это то, что есть технологическая культура. Она есть и в России. Она не просто связана с тем, что здесь есть много хороших программистов, что, безусловно, так. Это культура программизма. Вспомните 90-е годы. Чем люди писали в 90-е годы? Я писал Лексиконом. Вы тоже, наверное, писали Лексиконом. Это странно, необычно, но был отечественный продукт. Были продукты спилчекеры русские, бухгалтерия 1С и другие. В стране всегда была и есть определенная культура использования отечественного программного продукта. Это связано не только с тем, что они хороший код пишут. Это важно, но не самое главное. Важны перцепция, ощущение того, что есть определенный пиар. В 1990-2000 Апорт, Рамблер и Яндекс говорили, что у них хороший поиск, говорили, что у них есть русская морфология. В течение 8 лет у людей было ощущение, что есть качественный продукт, который может быть не таким качественным, но есть ощущение, что он создан лучше глупого западного, который существует без морфологии. 10 лет западные скалки торчали здесь, пытались продвигать свои вещи без морфологии. Этого нельзя было делать. Они этим заработали плохое реноме. У людей сложилось впечатление, что в России умеют программировать, что здесь много продуктов, которыми можно пользоваться. Люди неохотно переходят с того, чему они доверяют, даже если оно их в чем-то не устраивает. Такого не было, например, в Польше. Там был Анет, виртуальные поиски, которые были намного выше Гугла. Недоверия к этому продукта не было. Этим ребятам нечем было гордиться.

М.Спиридонов: Была ли морфология поиска?

И.Сегалович: Нет, не было. И пиара не было.

М.Спиридонов: То есть, там они выехали на кривой козе?

И.Сегалович: Да, там выехали. Во Франции и Германии тоже выехали. Не было у местных людей драйва. Здесь оно было не у всех, но многих. Второй момент – языковокультурный барьер. Например, Фейсбук и Вконтакте. Фейсбук завоевал Германию и Турцию, но не завоевал Польшу. Такой барьер есть, но он очень странно себя ведет. Иногда он важен, иногда нет.

М.Спиридонов: Что интересно, Фейсбук Германию завоевывал постепенно. Там долгое время доминировали местные социальные сети, буквально последние год-полтора Фейсбук взял свое.

И.Сегалович: Это была бифуркация – когда система из одного стабильного состояния внезапно, резким скачком переходит в другое стабильно состояние. Спичкой к этому скачку послужили немецкие гастарбайтеры, насколько я знаю. Они перешли на Фейсбук и заразили всех своих немецких друзей им. Вся Германия перешла на Фейсбук. Наверное, есть способ изучить и понять механизм и причинно-следственные связи. Пока этот процесс я рассматриваю как «Божье проведение».

М.Спиридонов: Когда Гугл выкатил морфологию, стал активно заниматься русским рынком, как вы стали сдерживать давление? Есть какой-то специальный отдел, который занимается борьбой с Гуглом?

И.Сегалович: Дальше нужно делать хороший продукт. Когда мы были первыми, важно было не допустить момента бифуркации. Герман Клименко в середине 2008 года опубликовал статью, в которой было написано, что осталось 6 или 8 месяцев до того, как Гугл съест Яндекс.

М.Спиридонов: Да, я помню.

И.Сегалович: Это была большая обоснованная статья. Там был описан сценарий бифуркации в начальной фазе. Мы начали сближаться, если наложить на это график польский, французский, итальянский, испанский, английский и другие случаи, то можно было нарисовать точку и угадать с точностью до недели, когда это случится. Чтобы этого не случилось, нужно было просто делать качественный продукт. Мы смогли это сделать, и наш продукт точно не хуже, может, даже чем-то лучше. Это и было нашей задачей. Веб-поиск – безбрежная вещь, которая состоит из многих компонентов. Всеми ими надо заниматься.

М.Спиридонов: Были знаковые моменты, которые позволили повернуть ситуацию в вашу пользу? Например, какое-то собрание? Было что-то такое, что позволило собраться команде и принять какое-то решение?

И.Сегалович: Переломным я считаю момент в конце 2006 года, когда у нас был серьезный сбой в базе данных: мы неправильно выкладывали базу в течение 10 дней, что сильно повлияло на компанию, все были в отпуске, никто не мог ничего починить. После этого Аркаша очень активно взялся за это, мы ночевали в офисе и решили эту проблему, сделав очень много изменений.

М.Спиридонов: Был ли психологический момент, когда вы поняли, что справляетесь с задачей, что господин Клименко ошибается, и что напор Гугла в ближайшей перспективе вы выдерживаете?

И.Сегалович: Когда Клименко это говорил, мы знали, что это ерунда. В этот момент мы выкатили в Магадан. У нас были технологические вопросы, которые требовалось разрешить, чтобы чувствовать себя комфортно. Мы переделали какие-то важные вещи, дальше было понятно, что нужно делать, уже руки «горели», ребята занимались этим. В 2009 году мы сделали наш матрикснет. Мы долго им занимались и знали, что он зажжет, принесет многое в качестве. Для нас было все понятно, сроки были ясны. Когда Клименко это говорил, мы смеялись.

М.Спиридонов: Если снова сопоставить вас с mail.ru, то у них видно, что каждый раздел они пытаются сделать самоценным и хорошим источником поступления денег. У вас явно видна концентрация на поиске и заработке посредством контекстной рекламы. Не проигрывают ли от этого отдельные сервисы? Например, блогхостинг я.ру? Складывается впечатление, что он хорош по функционалу, к нему грамотно пристегнуты фото, видео и прочее, удобны и понятны интерфейсы, но при этом его доля, относительно ЖЖ или liveinternet, невелика. Складывает впечатление, что нет желания и воли на то, чтобы взяться за это. Мне помнится, очень красиво и долго умирали Яндекс.закладки. Вы или Волож говорили в интервью о том, что вы собираетесь взяться за это, но так и не взялись. Не упускаете ли вы какие-то моменты? Может, стоит концентрироваться на этом больше? Это не мой вопрос, это то, что я пытаюсь собрать воедино со всего того, что я читал и слышал.

И.Сегалович: В компании есть люди, которым это интересно. Это хорошие специалисты, которых мы стараемся от социальных сервисов не отпугивать. Мы понимаем, что с социальными сетями есть тонкий момент. Они ведут себя совершенно непредсказуемо. Почему Одноклассники стали популярны в России? Неужели это хороший и качественный сервис, которым приятно пользоваться?

М.Спиридонов: Мне кажется, что настолько была велика ясность того, что люди хотели найти своих одноклассников, они пробирались через эти безумные интерфейсы и шли на сайт.

И.Сегалович: Максим, даже такая вещь, как список школ, была выполнена ужасно. Каждая школа была сдублирована от 3 до 30 раз. Я должен был стать членом школы 8 или 12 раз, потому что она была в 12 экземплярах, то есть никакой унификации не было. Даже основная функция была выполнена ужасно. Тот же самый Мой круг, который мы приобрели для того, чтобы как-то восстановить некий баланс в области поиска работы. Там мы за 3 недели сделали чистый список школ: каждая школа у нас была в одном экземпляре. Вы думаете, это как-то повлияло? Люди хлынули на Мой круг, потому что там по-человечески сделаны школы? Нет. Интерфейс там был понятнее, всё было сделано аккуратнее, но это не переманило людей. Это был лучший программный продукт в тот момент.

М.Спиридонов: Он появился позже Одноклассников.

И.Сегалович: Неправда. Он появился позже на 3 месяца или на полгода.

М.Спиридонов: Как мне кажется, Одноклассники – это некое знамя и символ того, как попадание в своевременность и маркетинговое точное определение сути проекта творит чудеса.

И.Сегалович: Знаете, что это было? Это точное угадывание времени. Classmaids – это сервис 95 года. Classmaids – очень понятное английское слово, которое несет то же ощущение однозначности. В Classmaids была вся Америка. Все, кто сейчас на Facebook, в какой-то момент были на Classmaids, потом на Myspace.

М.Спиридонов: Они вначале были на Friendster, потом на Myspace, затем на Facebook.

И.Сегалович: Да, совершенно верно. Угадать несложно, не надо быть семи пядей во лбу, что это доминанта будет и что людям она понадобится. Надо угадать со временем. Newton был потрясающим наладонником. Вы знаете страшную историю о том, что производство Newton окончательно было свернуто за 3 месяца до появления первого Palm, который открыл новую эру наладонников. Они 8 лет копали это, но слишком рано сделали. С Одноклассниками люди угадали со временем, пришло 10 миллионов человек – критическая масса, которой не хватало этого сервиса. Они всё сделали вовремя. С этим не угадаешь, поэтому с нашими социальными сетями связываться страшно. Ya.ru растет, мы практически liveinternet обогнали. Я не знаю, что сейчас с этим делать. В какой-то момент мы решили ее не развивать, потому что мы не знаем, что с ней делать, мы не понимаем, как это монетизировать. Может быть, еще поймем.

М.Спиридонов: Если посмотреть на то, что сейчас происходит на Facebook, то все становится понятно. Это сейчас явная доминанта. Вы присутствуете на Facebook?

И.Сегалович: Facebook – это очень хорошая тема. У меня складывается ощущение, что Яндекс – проект про информацию. Я надеюсь, что вся компания меня в этом поддерживает. Как может портал про информацию и поиск взаимодействовать с социальными сетями? Стратегия: давайте их побеждать, давайте сами станем социальной сетью, а их загубим, потому что мы боимся. Это первый вариант. Другой вариант: у вас userbase, а у нас информационный слой, мы будем помогать людям находить эту информацию. Если не ставить задачу съесть друг друга, то они будут комфортно пересекаться, они будут подходить друг другу. Я не вижу здесь войны. Я знаю, что Юрий Миллер считает, что всё должно быть в социальной сети. Он мне доказывал, что социальная сеть съесть поиск. Он говорил, что 20% поиска в Гугле – видео, а всё видео у них, «поэтому» социальные сети съедят поиск. Мне кажется это безумием. Социальные сети – про общение, там много хороших монетизационных вещей, связанных с играми, дополнительными сервисами. Информационный слой в социальных сетях и то, что помогает найти информацию, маленький. Например, карта, основной поиск, realtime поиск, социальный поиск – вебпоиск. Это Яндекс и Гугл.

М.Спиридонов: Каждый будет смотреть со своей точки зрения. Поскольку у Юрия Миллера в активах DST много социальных сетей, в том числе часть Facebook, то он смотрит на ситуацию с той стороны и использует очень убедительные аргументы.

И.Сегалович: Не знаю. Я выступаю за мирное существование. Я не считаю, что мы должны поглотить социальную сеть или стать ею. Мы должны с ними дружить, помогать им, приносить им аудиторию, хорошо их индексировать, хорошо помогать соединять людей, давать людям правильные точки соединения и обмена информацией. Открытый веб должен быть наполнен связями, точками входа от социальных сетей. Социальные сети – пользователи и их id. Они оплодотворяют обычный веб. Поисковая система про обычный веб и про то, чтобы эти люди могли находить информацию. Одно другому не противоречит.

М.Спиридонов: Хорошо. Говоря о поиске и замыкая логичным образом этот разговор, сейчас Яндекс начал искать по мировому интернету. Насколько велики амбиции? Вы будете всерьез конкурировать с Гуглом в английском сегменте?

И.Сегалович: Вопрос не к нам, вопрос к английскому сегменту. Готовы ли они нас видеть в качестве конкурента Гугла в ближайшее время? Я думаю, что не готовы.

М.Спиридонов: Быть может, вы готовите какие-то удивительные планы? На это у вас есть головы.

И.Сегалович: У нас есть головы и хорошая картина того, как мы будем использовать yandex.com. Для локальных рынков нужен мировой поиск. Этот компонент поиска на локальных рынках англоязычный. Его можно приделывать не только к поиску по России, но и к поиску по Белоруссии, Украине, Казахстану и другим странам, окружающим нашу Родину. Это понятная мотивация. Если говорить о технологическом развитии, то, конечно, у нас есть свои интересные вещи. У нас хороший мультимедиа-поиск с интересными фишками, которых нет у других. У нас есть свои прибамбасы в веб-поиске, которых также нет ни у кого. Достаточных для того, чтобы завоевать Западноевропейскую и Американскую аудиторию преимуществ у нас, наверное, нет. Надо в эту сторону думать, искать и находить что-то необычное. В эту сторону можно развиваться по-разному: можно развиваться лотерально, то есть захватывать страны, а можно развиваться вертикально, то есть придумывать необычные поиски, например, realtime, социальный. Оба пути нам не заказаны, мы, наверное, должны думать в обоих направлениях. Пока мы видим лотеральное развитие, то есть географическое. Тем более, мы научились неплохо искать с учетом географии и региона.

М.Спиридонов: Хорошо. Как бы Вы нарисовали будущее Яндекса через 5 лет? Где стоит акцент внимания? На России?

И.Сегалович: Трудно сказать. 5 лет – большой срок. Я думаю, что это будет Россия. Яндекс – российская компания, работающая на российском рынке. Это бесспорно! У нас есть амбиции на этот счет.

М.Спиридонов: Вы голландская компания.

И.Сегалович: Нет, мы российская компания. А Газпром киприотская? А Гугл Делавэрская компания? Есть штат Делавэр со скалами. На этих скалах под крик чаек и пингвинов двое несчастных программистов в гараже, обливаясь холодной водой, сидели и писали Гугл. Так Вы себе это представляете? Давайте я поясню эту аналогию. Наши слушатели могут подумать, что я так отшутился. Есть компания, созданная русскими людьми на русские деньги, которая работает в Москве, в которой 2500 работникам платят зарплату, платят налоги с этой зарплаты, работающая в России и создающая продукт для России. Такая компания называется российской. При этом ее организационно-правовое устройство соответствует иностранному. Иностранные акционеры боятся вследствие отсутствия закона об акционерных компаниях в России создавать юридическое лицо,
Они просила это сделать в России, но им не дали, потому что у нас нет закона. Суд города Пензы может сделать рейдерский захват из-за одной акции. У нас нет брачных контрактов и акционерных соглашений. Если бы у нас были акционерные соглашения, то мы были бы российской компанией в смысле места хранения акционерного договора. Он сейчас хранится в Голландии.

М.Спиридонов: Это больная тема для вас?

И.Сегалович: Все нас за это пинают. Да, она немного больная. Я из-за этого нервничаю, мне это неприятно.

М.Спиридонов: Извините. Я не знал об этом.

И.Сегалович: Просто немного неприятно. Акционерный договор лежит в Голландии. Он мог бы лежать еще где-то.

М.Спиридонов: Ок. Сейчас перейдем к вопросам слушателей, которые были заданы в моем блоге, в анонсе программы на Facebook, в аккаунте Рунетологии в Твиттере. Я предложу Вам ответить на них коротко, в режиме блица. Поскольку у нас еще впереди новости, а мы уже долго разговариваем.

И.Сегалович: Давайте.

М.Спиридонов: Планируется ли улучшение поисковой функции по почтовым ящикам Яндекса.

И.Сегалович: Да, в ближайшее время.

М.Спиридонов: Скоро?

И.Сегалович: Да.

М.Спиридонов: Сколько у Яндекса филиалов за рубежом, и в каких странах? Это в принципе можно найти и в интернете. Если несложно, ответьте, пожалуйста.

И.Сегалович: На Украине 3 филиала, в Белоруссии филиалов нет, в Казахстане есть представительство, в Америке есть один, скоро будет второй филиал. На территории России филиалов много.

М.Спиридонов: На каких направлениях сосредоточена деятельность этих филиалов?

И.Сегалович: В основном, разработка, есть продажи.

М.Спиридонов: Вот, что пишет наш слушатель. Кажется, что по сравнению с Google и Яндексом, Bing использует намного большее количество сторонних сервисов, чтобы дополнять результаты поиска. Яндекс же, как это видно со стороны, сотрудничает только с lingvo. Как Вы можете объяснить такой разный подход, и будет ли Яндекс развиваться в этом направлении? Там перечисляются wolframalpha, и openstreetmap, и imdb, и citysearch,

И.Сегалович: Imdb и citysearch – это открытая информация. Мы тоже сотрудничаем в этом смысле с большим количеством сайтов. У нас есть программы веб-мастера и всевозможные способы передачи кастомизированные сниппеды, то есть настроенные. Эта программа будет активно расширяться. Информацию от разных сайтов мы будем увеличивать и расширять. Что касается алгоритмических поставщиков на подобие wolframalpha, трудно сказать. В России нет таких хороших компаний. Возможно, мы сами будем делать такую штуку.

М.Спиридонов: Проект Антона Носика не рассматривается?

И.Сегалович: Можно и рассмотреть. Я не вижу особых проблем.

М.Спиридонов: Хуюгл, который обычно не произносят по названию. Вы видели его?

И.Сегалович: Меня немного смущает интерфейс, он не очень удобный. Я вполне допускаю, что появится какая-то ценность для нас. Я знаю, что они быстро делали какие-то вещи, причем очень неплохо.

М.Спиридонов: Там немало разных алгоритмических отчетов, конвертации и так далее.

И.Сегалович: Прикольно.

М.Спиридонов: Следующий вопрос. Борьба с SEO идет во вред или на пользу самих пользователей? Когда Яндекс проведет исследование "Чего хочет рядовой юзер?"

И.Сегалович: Наша задача состоит в том, чтобы она происходила, как можно меньше нарушая пользовательское счастье. Мы, в первую очередь, смотрим на это. Все эффекты нейтрализации Seo – самый наблюдаемый и тщательно изучаемый вопрос. Когда внедряем эти способы, мы смотрим на реакцию пользователей.

М.Спиридонов: Сейчас задам вопрос про поиск по картинкам. Я его сейчас попробую переформулировать, поскольку он задан в приподнятом, если не сказать оскорбительном тоне. Доколе будет такое, что по запросу «Сегалович» найдено 194 картинки. Это просто смешно. Почему у Гугла поиск по картинкам идет сразу после поиска по вебу, а у Яндекса в конце списка? С точки зрения пользователя, Яндекс эти картинки ищет не очень хорошо.

И.Сегалович: Картинки мы ищем хорошо. Точность по русским запросам у нас выше, чем у Гугла. Если Вы посмотрите на число найденных картинок по слову «Сегалович», то обратите внимание на то, что у Гугла выбран другой порог отсечения. Начиная с какого-то результата, идут абсолютно нерелевантные картинки. Они просто были на страничке, где было написано слово «Сегалович». Никакого отношения к Сегаловичу они не имеют. Что касается размещения таба на второй позиции, я «За». Мне это нравится. Там, правда, почта стоит. Значит, на 3 надо поставить. Картинки – очень важный сервис. Я к нему отношусь очень серьезно и считаю, что его значение очень велико. В компании к этому такое же отношение.

М.Спиридонов: Есть ли регулярный источник информации (блог) Ильи Сегаловича? Есть ли книги авторства Сегаловича?

И.Сегалович: Книг авторства нет. У меня нет времени книги писать. Были какие-то научные статьи.

М.Спиридонов: Не планируете?

И.Сегалович: Нет, не планирую. Я помогал переводить английскую книгу – учебник по поиску. Пытался внести туда терминологию, которая принята в Яндексе. Как мне кажется, это удалось. С учетом того, что мы советовались со всякими академическими кругами, получился неплохой перевод, который вот-вот должен выйти. Блог у меня был на ЖЖ, когда мне казалось, что я могу вести какой-то частный блог про благотворительность и некоммерческие проекты. Мне не хотелось писать в блоге от имени Яндекса и про Яндекс. Я пытался этого никогда не делать. Потом я понял, что я неизбежно ассоциируюсь с Яндексом. В формате блога у меня не получается писать длинные тексты по поводу личного. Поскольку я хочу писать что-то личное, то я нашел для себя более необычный формат, называется он Твитер. Там я перемешиваю личные вещи, благотворительность, политические вещи, новости Яндекса. Меня это не смущает, потому что это менее обязательный и легкий формат. Можно по дороге на работу правым пальцем на Iphone за 12 секунд написать внятный, длинный Твит с 30 ретвитами. Это мой жанр я нашел его для себя.

М.Спиридонов: Надо сказать, что многие нашли себя в этом, что любопытно.

И.Сегалович: Да. Твитер очень хорош тем, что там читать можно. В ЖЖ читать нельзя. Там троллинг. Твиттер мне очень нравится.

М.Спиридонов: Будет ли когда-нибудь аналог Гугл календарю у Яндекса?

И.Сегалович: У нас есть календарь, есть планы его хорошего развития и улучшения. Он находится в работе.

М.Спиридонов: Также задавали вопрос про закладки. Что вы собираетесь с ними делать?

И.Сегалович: Я думаю, что надо переосмыслить закладки. Я вижу там 2 разных сервиса. Houmpage. Их должно быть 8 или 12 – это несколько самых главных страничек, по которым Вы кликаете, когда Вам нужно начать работу в интернете. Другая тема – поток интересного чтения, то есть человек сможет отложить, а потом почитать – это постойный поток. Это favourites в Твитере. Такой потоковый сервис, как мне кажется, нужно делать. Посмотрим, может, мы не будем его делать.

М.Спиридонов: Часто ли Яндекс набирает сотрудников из молодых и перспективных стартапов? Насколько велика вероятность "быть замеченным"?

И.Сегалович: Да, довольно часто. Есть вероятность.

М.Спиридонов: Как вы их замечаете? Где?

И.Сегалович: Проблема вот в чем. Одно дело – сделать продукт. Для этого нужно продуктовое видение, нужно быть сконцентрированным и сфокусированным человеком, а технологические умения, умения работать в большой команде, умение подчиняться каким-то правилам команды, способность подружиться с коллективом не так важны. Важно быть с визионером в компании из 5 человек, согласованно и быстро что-то делать, не особо заботясь о правилах, тогда получится хороший продукт. Дальше этот продукт приходит в Яндекс, мы им восхищаемся, мы думаем, как бы нам их всех взять, начинаем собеседовать этих людей и понимаем, что из этих 8 только 2 или 3 действительно подходят по всем параметрам, которые я назвал. В этом заключается проблема. Я пока что не знаю, как ее решить.

М.Спиридонов: Какие книги читает или хотел бы прочитать Илья Сегалович? Выделите наиболее яркие.

И.Сегалович: Я позорно мало читал. Речь идет о художественной или научной литературе?

М.Спиридонов: Понятное дело, что Вы можете рекомендовать много профессиональной литературы, но это не будет являться темой нашей программы. Порекомендуйте что-нибудь общечеловеческое.

И.Сегалович: Я недавно в самолете прочитал детектив шведа, который умер – Стига Ларссона. Вся Европа его читает. Когда я летел туда, его читало 8 человек, когда летел обратно – 12. Это книга про девушку с татуировкой в виде дракона. Я не знаю, перевели ее на русский или нет. Это супер бестселлер. Очень смешная книга. Если говорить о серьезном, то мне очень нравится товарищ Сегура. Это грустный современный Кафка. Еще мне нравится Сафран Фоер, которого я недавно прочитал. Он написал полную иллюминацию и что-то еще про взрыв башен. Я мало читаю.

М.Спиридонов: А читаете больше по-русски или по-английски?

И.Сегалович: По-английски. В позапрошлом году я прочитал роман на русском языке, написанный ритмической прозой. Мне очень понравилось то, что он написан ритмично и трогательно. Называется он «Бухта радости», автора не помню.

М.Спиридонов: Яндекс боится национального поисковика?

И.Сегалович: Яндекс не боится национального поисковика.

М.Спиридонов: Как Вы думаете, насколько разумна эта инициатива? Насколько она целесообразна и своевременна?

И.Сегалович: Честно, я не хочу комментировать.

М.Спиридонов: Хорошо, напоследок, как и обещал, коснусь темы Вашей иной ипостаси – Вашего участия в благотворительности. Вы участвуете в театральных и клоунских представлениях. Это хобби или значительная часть жизни?

И.Сегалович: Это значительная часть жизни. Это все выходные на протяжении последних 20 лет. Сейчас уже далеко не все, но когда-то все выходные я занимался этими постановками.

М.Спиридонов: Как Вы к этому пришли? Многие проводят выходные на шашлыках, например.

И.Сегалович: Да. Самый лучший отдых – смена вида деятельности. Так говорила мне моя мама, уговаривая после решения математических задач покидать лопатой снег. Это действительно так. Я поддерживаю эту теорию, считаю, что она жизнеспособна и справедлива. Как-то я втянулся в это, я отдыхал и отдыхаю в этой среде.

М.Спиридонов: Вы втянулись сами или Ваша жена проявила инициативу?

И.Сегалович: Я был правой рукой своей жены.

М.Спиридонов: У Вас несколько своих детей?

И.Сегалович: Да. Когда мы с женой начали жить совместно, у нее было трое своих детей, через какое-то время появился мой ребенок. Потом мы взяли двух девчонок, потом взяли еще одну девчонку, потом они ушли, прожив у нас 5-6 лет, потом мы взяли одного парня, потом он ушел, прожив 4 года, потом мы взяли еще одну девчонку, она ушла, прожив у нас 2 года, недавно у нас родился еще один свой ребенок.

М.Спиридонов: Здорово. Вы – герои.

И.Сегалович: Да.

М.Спиридонов: Хорошо. Сейчас перейдем к новостям недели, которые произошли за последние 7 дней.

Новость

М.Спиридонов: По Яндексу не проходил ветерок злорадства на тему того, что конкуренты сели в лужу?

И.Сегалович: Никакого злорадства у нас нет. Наоборот, Гриша Бакунов написал о том, что он сочувствует разработчикам этого сервиса. Это был амбициозный проект по превращению всех видов коммуникации в один вид коммуникации. Видимо, паттерны совершенно разные. Ошибка, которую допустил Гугл, проявилась в другом месте. Например, у меня есть адресная книга, которая есть на почте. Это люди, которые писали мне год назад, 2 года назад, это люди, которых я почти не знаю или люди, которых я знаю по работе. Это один большой круг людей, который мне нужен, но это не мой социальный круг, который у меня есть в социальной сети. Их нельзя смешивать. Нельзя объединять электронную почту и социальную сеть в один гибрид коня трепетной лани. Как мне кажется, этот монстр никуда не полетит. Их идея была красива с точки зрения реализации. Технологическая проблема связана с тем, что, когда это всё было сделано, там был toolkit, который Гугл активно развивал для веба. Назывался он Google Web Toolkit, сокращенно GWT. Этот toolkit стал не нужен, потому что html 5 позволяет делать вещи, которые там есть. В какой-то момент Гугл заявил, что он откажется от GWT. Тогда стало понятно, что Wave будет трудно выжить. Это тяжелая разработка, которую не получилось до конца доделать. Там было много багов, которые много месяцев жили.

М.Спиридонов: Как Вы думаете, зачем они так явно сообщили об этом? В принципе, можно было тихо остановить разработку, оставить пару десятков человек на поддержку и не кричать об этом. Это было сообщением о собственном фиаско.

И.Сегалович: Они хорошие ребята, идеалисты. На мой взгляд, они и из Китая ушли из идеалистических соображений. Здесь то же самое. Это очень правильно с точки зрения здоровья компании. Многие люди за это их одобряют. Мы тоже мечтаем уметь закрывать проекты, говорить «Стоп». Это очень трудно. К сожалению, всеобщее ощущение другое. Люди считают, что надо делать китайские улыбки, делать вид, что все хорошо, вежливо кланяться, когда всё плохо. Люди ждут именно такого поведения. Видимо, это решение в результате будет отрицательным для них, но с человеческой точки зрения, они сделали правильно. Я рад, что у них хватило мужества это сделать. Я бы тоже хотел так уметь.

М.Спиридонов: Хорошо. Сейчас поговорим о том, что сделал крупный социальный проект России.

Новость

М.Спиридонов: У меня настолько неоднозначное отношение к Вконтакте, что я даже задумался, как бы аккуратнее подвести к этой новости. В общем-то понятно, что геолокация – один из главных трендов в интернете. Предсказуемо то, что и Вконтакте собирается идти в эту тему. Яндекс, кстати, собирается делать нечто подобное?

И.Сегалович: Да. Есть социальная сеть, в которой есть пользователи, которым нужно строить новые сервисы общения. Как показал foursquare, это прикольная идея, что можно одной кнопочкой в телефоне сказать всем своим друзьям, что ты пришел в такое-то кафе. Это оказалось настолько зажигательно и прикольно, что масса людей начала в это играть. Altergeo выпустил новую версию, которая больше похожа на foursquare, mail.ru сейчас делает что-то подобное. Вконтакте сделал эту же вещь. Теперь вопрос. Как это противоречит и соотносится с поисковыми системами? У поисковых систем в этом смысле, как мне кажется, есть один понятный интерес. Им нужно получать полезную информацию про места, потому что они помогают эти места находить в обычном информационном поиске, поэтому хорошо бы, если бы у поисковых систем была база этих мест и карта, а социальные сети пользовались бы ими. Им самим трудно создавать эти базы. Там нужно много заниматься майнингом, покупкой данных и так далее. Это всё уже делают поисковые системы. Поисковым системам выгодно знать, какие места посещаются. Это хорошая синергия – Вконтакте сейчас поставил Гугл.карты. Я надеюсь, что они поставят Яндекс.карты. Это правильно в том смысле, что поисковая система будет получать сигнал о том, кто и куда ходит, социальная сеть получит хороший качественный слой для своего нового социального сервиса. Я только за это. Еще пару слов насчет неоднозначности. Сейчас постоянно идет демонизация Вконтакте за то, что они чего-то не сделали. По-моему, это перебор. Ребята честно делают сервисы, очень стараются, многие вещи делают очень быстро. Их было мало в какой-то момент, может, сейчас их тоже мало, и они не успевают чего-то сделать. Вокруг этого возводятся какие-то теории заговора. У меня к Вконтакте очень позитивное отношение. Я не хочу сравнивать их с Facebook, к которому у меня тоже хорошее отношение. Я не хочу противоставлять их друг другу. Я признаюсь в любви Дурову и Цукербергу. Молодцы ребята.

М.Спиридонов: Демонизация Вконтакте проходит, скорее, по другим причинам. По крайней мере, то, почему я бы их подемонизировал – огромное количество нелицензионного контента, того контента, который нельзя показывать подросткам и детям.

И.Сегалович: Это та же проблема. Это разработческая проблема, во многом. Youtube много инвестировал в поиск нелицензионного контента, много было написано алгоритмов, много роботов ищут порноконтент, дублицированный контент, копирайтный контент. Это всё нужно писать, лицензировать, делать. Почему Вы думаете, что Вконтакте этого не делает? Я далеко не уверен в этом. Я думаю, что делает.

М.Спиридонов: До недавней поры, они были очень закрыты. Сейчас их политика в этом смысле вроде меняется. Кажется, что на любые попреки они отвечают презрительным молчанием.

И.Сегалович: По-моему, у них просто не было «говорящих голов» в штате. С этим и было связано молчание. Человек сидит и пишет программы, ему некогда разговаривать.

М.Спиридонов: Я не буду спорить на эту тему. В целом, я с Вами согласен, хотя посадить какое-то количество модераторов для того, чтобы самые жесткие и непритязательные вещи отсекались, несложно. Например, детское порно и сцены насилия. Они просто не придают этому особого значения, как кажется. Может, я ошибаюсь.

И.Сегалович: Это кризис роста. Это небольшая компания очень сильных разработчиков, им нужно достраивать целые направления, сейчас мы видим во всем прогресс. Я думаю, что через год мы эту компанию не узнаем.

М.Спиридонов: Дай Бог. Сейчас поговорим об известной компании.

Новость

М.Спиридонов: Вы, конечно же, знаете, что у вас меняется состав.

И.Сегалович: Да, конечно. Я тоже член совета директоров и тоже голосовал.

М.Спиридонов: Какие-то связаны с этим надежды у совета директоров? Господин Волошин – серьезный человек из Администрации.

И.Сегалович: Да, у него есть большой опыт общения и работы в Администрации и бизнес-структурах. Человек позитивный, мы его знаем давно. Этот ход был давно просчитан нами.

М.Спиридонов: Говорит ли это о том, что Яндекс планирует более серьезно заниматься развитием отношений с правительством?

И.Сегалович: Нет. Если бы у нас было бы много бизнесов, которые требуют взаимодействия с правительством, то мы бы занимались развитием этих отношений. Например, я выполняю гос.заказ, у меня есть много кода, который сделан непосредственно под правительство, либо на гранты. Для этих вещей нужно уметь общаться с государственными чиновниками, показывать свой продукт, специально перенастраивать софт, решать вопросы безопасности. У нас в компании таких проектов нет, у нас нет такого отдела, поэтому у нас нет таких заказов и планов на них тоже нет. Мы не получаем ни одной копейки от государственных структур. С другой стороны, мы сильно выросли, мы стали большими и общественнозначимыми. Мы понимаем, что нами пользуется большая часть страны, и мы не можем существовать в вакууме, мы должны соотноситься с общественным и государственным устройством. Мы должны общаться, и мы постоянно это делаем. Волошин – человек, который нам симпотичен и который имеет большой опыт. Он помогает нам находить наше место.

М.Спиридонов: Понятно. Напоследок поговорим про DST.

Новость

М.Спиридонов: Вы слышали о том, что DST собирается на IPO?

И.Сегалович: Да, это очень хорошо.

М.Спиридонов: А вы не подумываете о том, чтобы снова начать смотреть в эту сторону?

И.Сегалович: Мы все время смотрим в эту сторону. Это инвесторский бизнес – это специальный massage от одних инвесторов другим возможным инвесторам. Все эти цифры – тонкая политическая игра, связанная с заработком на продаже долей в компании. Там есть бизнес-компании, на которые надо смотреть, всякие владения, объявления. Была такая история, что какая-то компания собиралась на IPO, и в отечественной прессе было несколько серий публикаций. Одна публикация: Это компания по оценке аналитиков стоит 2 миллиарда. Другая публикация: Нет, это компания по оценке аналитиков стоит 5 миллиардов. И так далее. Так было полгода: каждый месяц выходила очередная публикация, в которой выходила уже другая цифра. Это способ нагнетания инвесторских денег. Я не хочу поставить под сомнение эту публикацию, я просто хочу подчеркнуть, что это обычная практика инвестиционного манипулирования. Мы тоже смотрим на нашу оценку, пытаемся понять, будет ли нам выгодно выходить, наши инвесторы на это тоже смотрят. Будет выгодно, выйдем. У нас нет никаких юридических, финансовых проблем в этом, мы можем в любой момент выйти.

М.Спиридонов: Какое впечатления у Вас вызывает DST? Они настолько лихо собрали с рынка огромное количество разных проектов. Как Вам бизнес такого типа? Насколько Вам видятся успешными их действия?

И.Сегалович: Трудно сказать. Я плохо понимаю, насколько успешно они монетизируются. Я знаю, что есть такой бизнес, есть социальные сети, есть игровые компании, которые, наверное, хорошо монетизируются, но структура этого бизнеса мне до конца непонятна. Наверное, это успешные инвестиции, но мне трудно сказать.

М.Спиридонов: Хорошо. На этом всё. Мы несколько вышли за рамки привычного формата. Поскольку беседа была такой интересной, я думаю, что слушающим нас это будет крайне любопытно. Илья, спасибо большое за то, что нашли время. Мне было очень приятно с Вами пообщаться. Если есть, что добавить в завершение, то прошу Вас.

И.Сегалович: Мне симпотична программа «Рунетология». Я надеюсь, что слушателям было не скучно. Спасибо за внимание.

М.Спиридонов: Я в этом убежден. Спасибо Вам. Вы слушали эксперт-шоу «Рунетология». Сегодня у нас в гостях был сооснователь и директор по технологиям и разработке компании Яндекс, Илья Сегалович. Всем удачных и приятных каникул! Еще раз напомню, что мы на месяц уходим в небольшой отпуск. Желаю таких же приятных каникул редакции выпуска: Любови Зайцевой, Юрию Берингову, Надежде Гусаровой. Вёл программу Максим Спиридонов. Услышимся!