Генеральный директор компании ChronoPay Павел Врублевский

М.СПИРИДОНОВ: Добрый день, коллеги. Сегодня 3 декабря 2010 года. Вы слушаете 76-й выпуск эксперт-шоу "Рунетология". Меня зовут Максим Спиридонов. Информационную поддержку программы оказывает деловой сайт Forbes.ru Одно из самых знаковых понятий сегодняшнего Рунета, как впрочем, и всей глобальной Сети – монетизация. Значительное количество предпринимателей и разработчиков уже научилось привлекать на свои проекты пользователей, но только меньшинство умеет еще и эффективно зарабатывать на этом. Кровеносная система монетизации в Сети – электронные платежные системы и системы экваринга – платежей через банковские карты. В Рунете они набирают всё большую популярность. По данным CNews Analytics рынок карточных платежей за 2009 выглядел так: 24% принадлежит компании Assist, 31% - совокупно занимают различные банки реального сектора и 45% принадлежит компании Chronopay. Оборот Chronopay за прошедший год – 315 млн. долл. Сейчас, вероятно, мы получим более точные цифры. Сегодня у нас в гостях основатель и генеральный директор компании ChronoPay Павел Врублевский. Добрый день, Павел.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Здравствуйте.

М.СПИРИДОНОВ: Какие реальные цифры на твой взгляд? То, что я озвучил, соответствует тому, что ты видишь?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: А что Вы имеете в виду?

М.СПИРИДОНОВ: Я имею в виду долю на рынке.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Относительно доли я согласен. Из моего опыта сравнение долей на рынке среди компаний, подобных Chronopay, немного некорректен. Нужно учитывать то, что рынок достаточно молодой. Если сравнивать с Европой или Америкой, то он очень маленький. Цифры в сотни миллионов долларов в год, возможно, производят впечатления, но нужно понимать, что в области проведения платежей это небольшие цифры. Я всегда рынок платежей по картам в Рунете разделял на рынок и Аэрофлот.

М.СПИРИДОНОВ: Настолько много Аэрофлот занимает в процентах?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Рынок составляет несколько десятков миллионов долларов в месяц продаж. Мне сложно назвать общую цифру, не нарушая коммерческих тайн. У компании «Аэрофлот» уровень продаж составляет 30 миллионов долларов в месяц.

М.СПИРИДОНОВ: Кто процессит карты Аэрофлота?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Насколько я знаю, структурное подразделение Альфа-Банка под названием «РБС». Раньше процессил Assist.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Сегодня будем говорить о бизнесе с платежными картами вообще и о профессиональной карьере Павла Врублевского. До того скажу, что «Рунетология» выходит в альянсе с союзом интернет-деятелей «ЕЖЕ». Сейчас досье нашего гостя и продолжим.

Досье

М.СПИРИДОНОВ: Каким спортом увлекаешься?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: В основном, в фитнес хожу. Спортом занимаюсь достаточно серьезно, поскольку раньше усиленно занимался электронными технологиями, и было не до спорта, что привело к определенным проблемам со здоровьем. Года 4 или 5 назад я перешел практически на ежедневное занятие спортом, кроме выходных.

М.СПИРИДОНОВ: Понятно. Скажи, пожалуйста, каким образом ты оказался в биллинговом бизнесе? Почему ты пришел к этому направлению?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: В свое время мне это показалось очевидным решением, потому что технологии по платежам по кредитным карточкам неразрывно связаны с технологиями по защите от мошенничества. Как мне показалось, в России в свое время было гораздо проще эти технологии осваивать и работать с ними, потому что информация была более открытая, нежели за рубежом, плюс это было дешевле. За рубежом как тогда, так и сейчас спрос на эти услуги колоссальный, особенно в направлении борьбы с мошенничеством. Хакеров у нас в стране много, они эффективные. Если брать зону Рунета, они часто общаются открыто в то время, как у иностранных компаний с этим много проблем. В свое время это было неплохим стартом. Первый наш крупный клиент по Chronopay имел проблему с мошенничеством, и они пришли к нам, потому что остальные биллинговые компании не могли обеспечить должного уровня защиты, а для нас это было неплохим подспорьем.

М.СПИРИДОНОВ: Как я понимаю, для тебя Chronopay был не первым бизнесом. Первый бизнес был в конце 90-х?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, у нас была техническая команда, которая занималась разработкой биллингового ПО для нескольких крупных компаний. Я не люблю вдаваться в детали по причине того, что была сложная история с разделением акций. Между биллинговым и программным обеспечением для телекоммуникационных компаний и приемом платежей по кредитным картам есть огромная разница. Это 2 разных типа софта и бизнеса.

М.СПИРИДОНОВ: В конце 90-х ты мог выбрать в каком направлении пойти и, тем не менее, занялся биллингом. Что к этому подтолкнуло? Тогда рынок был совсем маленький.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, рынок тогда был маленьким, мы пробовали разные проекты в сети. В определенный момент у нас появилась талантливая команда разработчиков, которая обладала практически готовым продуктом для телеком-компаний, и мы влились в этот бизнес. Через какое-то время я полностью развернулся в сторону этого рынка.

М.СПИРИДОНОВ: Твои первые бизнесы были связаны с интернет-бизнесами для взрослых?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я эту информацию никогда не подтверждал.

М.СПИРИДОНОВ: В анонсе программы половина вопросов касалась именно той сферы деятельности, занятие которой ты не подтверждаешь.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Недавно власть сделала достаточно забавное заявление. Хотелось бы с пафосом сказать, что я не буду комментировать заявления блоггеров, но я не разделяю позицию отсутствия комментариев. Я считаю, что проблема лежит глубже. Вопрос в том, являются ли люди, которые пишут в интернете, анонимными. На Ваши вопросы я с удовольствием отвечу, на неанонимные вопросы, обвинения я стараюсь отвечать.

М.СПИРИДОНОВ: Насколько мне известно, главный Ваш оппонент – господин Гусев.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Непосредственно этому человеку, как мне кажется, для начала нужно разобраться со своими обвинениями, а потом предъявлять их кому-то еще.

М.СПИРИДОНОВ: Вы имеете в виду то дело, которое заведено на него сейчас – дело компании Главмед?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я не являюсь правоохранительным органом, чтобы за них что-то озвучивать. Морально неправильно кого-то в чем-то обвинять, когда у тебя своих проблем полно.

М.СПИРИДОНОВ: Поскольку я являюсь нейтральной стороной, я не мог не задать этот вопрос, поскольку эта тема поднималась неоднократно.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Были же и письма в свое время в ГосДуму. Я их связывал с конкурентами. Безусловно, в интернете существует анонимный мир, в режиме анонимности можно многое обсудить. Существует мир реальных людей. В реальном мире подобных вопросов никто, кроме господина Гусева, не поднимал. Относительно вопросов Гусева свою личную позицию я озвучил, а более официальную позицию, скорее всего, в ближайшее время я озвучу.

М.СПИРИДОНОВ: fethard – это Ваша компания?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это вопрос в ту же сторону. Если в кучу собрать всё то, что пишут, то возникает вопрос, когда же появится вопрос «Занимался ли я поджиганием Бразильского леса?».

М.СПИРИДОНОВ: Павел, для меня ты интересен именно как предприниматель в области платежей, поэтому я эту тему развивать не буду, но не затронуть я ее не мог.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я искренний противник вещей, которые могут показаться людям непонятными. Я считаю, что несколько лет назад интернет собой представлял сборник ников. Ники переписывались между собой, делали обвинения другим никам, они же на это отвечали. На данный момент это не так: сейчас есть и живые люди.

М.СПИРИДОНОВ: Сейчас часть ников легализовалась.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это зависит от того, как повернуть вопрос. Есть живые люди, которые общаются с живыми людьми, а есть ники, которые общаются с никами. Эта проблема важна в глобальном смысле. Необходимо понимать разницу между анонимностью и реальностью. Я планирую в ближайшее время эту разницу продемонстрировать, я не просто так акцентирую на этом внимание. На данный момент интернет повис на середине между никами и живыми людьми, которые несут ответственность за то, что говорят. В реальном мире мы все несем юридическую ответственность.

М.СПИРИДОНОВ: Несомненно. В интернете к этому всё идет. В 2006 году в Forbes была заметка о никах, где фигурирует человек по имени «redeye», который рассказывает о форуме crutop и порно-бизнесе. Тебе виднее, как на это смотреть, но мне кажется, что интересно и здорово то, что из спорного бизнеса в легальный бизнес приходят специалисты. Для меня в этом нет ничего такого, что можно было бы осудить.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Максим, я не готов поднять флаг за движение превращения спорных бизнесов в неспорные. Относительно статьи, я могу сказать, что мне показалось диковатым, когда во многих местах начали подменять ник «redeye» именем «Павел Врублевский».

М.СПИРИДОНОВ: Павел Врублевский и redeye – разные люди?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Все подобные вопросы крутятся вокруг одного и того же. Я уже на них ответил.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Я сегодня хочу поговорить о платежных картах. Как бы не хотелось людям, которые задавали вопросы в анонсе программы, я эту тему продолжать не буду. Давайте поговорим о Chronopay. Когда он зарождался в 2003 году, регистрация прошла сразу в России и Голландии, да?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. Первоначальная идея бизнеса не делала упор на российский рынок, основной упор был сделан на европейский рынок. Именно Голландия была выбрана страной с наиболее сильной юридической базой. Достаточно много российских бизнесов зарегистрировано в Голландии, правда, не по той причине, по которой это сделали мы. Дело в голландском законодательстве.

М.СПИРИДОНОВ: Тот же Яндекс.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. Именно для нас была выгодна сильная юридическая база как правильная платформа для развития в Европе. Но в Европе, к большому нашему сожалению, мы не были столь успешны, как оказались в России. У европейского рынка есть свои тонкости, которые мы не сразу поняли, и мы надеемся всё-таки завоевать этот рынок.

М.СПИРИДОНОВ: Сейчас вы их понимаете?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. Это работа методом проб и ошибок. Позиция на моменте старта что там, что здесь, была похожей, но здесь у нас получилось. Сейчас ошибки мне видны и понятны, и я надеюсь их исправить. Мы как раз недавно полностью обновили менеджмент.

М.СПИРИДОНОВ: Сколько сотрудников сейчас работает в компании в России и за рубежом?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Суммарно порядка 130.

М.СПИРИДОНОВ: Во всех офисах?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. У нас всего 2 офиса сейчас. Был момент, когда у нас было несколько офисов: мини-офисы в Барселоне, Риге и Штатах (по паре представителей). Мы их закрыли, поскольку они были структурно на бумаге, и на уровне менеджмента они полностью подчинялись голландскому офису, а голландский офис требовал серьезного реформирования, а это долгий и сложный процесс. Последние 1,5 года мы этим и занимались. В рамках этого процесса мы закрыли эти офисы. Я не знаю, будем мы их заново открывать или нет – время покажет. Просто мы поняли, что сначала нужно переналадить процесс в Голландии.

М.СПИРИДОНОВ: Сейчас Хронопей находится в стадии революционного изменения?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нет, это идущий вперед процесс. Я могу сказать, что начать переналаживать его было очень непросто, потому что было совершено несколько ошибок в плане бизнеса, и пришлось расправляться с последствиями этих ошибок.

М.СПИРИДОНОВ: Сколько сейчас человек работает в офисе Голландии?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Штатных 10, работает меньше, потому что полностью меняется картина.

М.СПИРИДОНОВ: Это голландцы?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Конечно. У нас всегда там работали голландцы. Отправить на работу в Голландию российских сотрудников – очень непростая задача по голландскому законодательству. Необходимо безумное количество различных разрешений. Менеджера очень сложно отправить на работу в Голландию, потому что требуется обосновать, что он обладает уникальным набором знаний, которым не обладает местный голландский сотрудник.

М.СПИРИДОНОВ: Интересно. Таким образом они лоббируют интересы собственных сотрудников?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: В ведении бизнеса в Голландии есть минусы и плюсы. Я думаю, те компании, которые так же, как и мы занимались зарубежным бизнесом, могут сказать то же самое. Сильная сторона состоит в том, что ты здорово защищен. Слабая – в том, что регулирование иногда доходит до того, что нам в России кажется диковатым. Например, есть требования по минимальному количеству метров в офисе (около 13 метров на сотрудника).

М.СПИРИДОНОВ: Это действительно много. Когда Вы начинали, сколько было человек, какие шаги были первыми? Что позволило развиться?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Сильно позволил развиться первый договор с дочкой «Pago» Deutsche Bank. Если мне память не изменяет, то сейчас ее не существует. Педантичные немцы в отличие от всех банков, с которыми мы работали, составили договор на 160 страниц текста. Со многими российскими банками договор может помещаться на 10 страницах. Сам договор описывал бизнес-модель до такой степени глубоко, что понять, что делать можно было просто после прочтения договора. Прочитать его было очень непросто, потому что написан он был на английском, но в нем чувствовалась сухая немецкая педантичность. Что касается количества сотрудников, то, по-моему, начинали мы с 2-3 человек. Максимум, человек 12 работало. К сожалению, я не помню точное количество сотрудников.

М.СПИРИДОНОВ: Какие были главные моменты, которые подтолкнули к развитию компании?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Для себя я бы выделил момент, когда нашим клиентом стала (сейчас, к сожалению, она не является нашим клиентом) компания templatemonster.com – крупнейший продавец готового web-дизайна в мире. Про них американцы кино собирались снимать, если мне память не изменяет. У компании была крупнейшие проблемы с фродом. Частично эти проблемы мы решали. Потом какое-то время мы развивались и искали других клиентов в России, Голландии. Потом мы попали в самый центр истории, которая, как мне кажется, нам сильно помогла. Это сайт allofmp3. Когда он стал нашим клиентом, мы попали в самый центр давления платежных ситуаций на нас, влетели в кучу дискуссий. Подобные ситуации достаточно рискованны для бизнеса, но они многому учат.

М.СПИРИДОНОВ: Кризис 2008 года вас сильно качнул?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нет, последний кризис на уровне продаж в интернет-индустрии не сказался. Журналисты, как правило, очень аккуратно описывают эту тему. Они говорят, что сказался несильно или незаметно. Мое ощущение, что кризис на продажах в интернете вообще не сказался. Кризис больше затронул инвестиции, всё, что связано с биржами, а покупательскую способность я бы не сказал, что он сильно уменьшил.

М.СПИРИДОНОВ: Для того, кто не в курсе, в частности для меня, объясните: организации, подобные Хронопею, принимающие платежи по электронным картам, какой статус имеют и какие они изнутри? Предпринимателю, который хочет начать взаимодействие, интересно понимать, как это внутри устроено. Расскажите, пожалуйста, в двух словах.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: В двух словах не получится. Вы задали хороший вопрос, потому что возникает путаница в голове у тех, кто хочет начать похожий бизнес. Они не до конца понимают какие-то вещи. Во-первых, Хронопей не является членом международных платежных систем. Это достаточно важно для понимания, потому что многие люди считают, что для того чтобы вести такой бизнес необходимо быть членом Visa или Master Card. Членами Visa или Master Card могут быть только банки. Смысл бизнеса сводится к тому, что для того чтобы принимать платежи в сети Интернет торговой точке необходимо иметь регистрацию платежных систем, которую и осуществляет банк-эквайер. Банк-эквайер – банк, который уполномочен платежными системами для проведения платежей. Требуется техническая помощь. Подобные компании в России раньше называли шлюзами. Они занимались перебросом транзакций со стороны торговой точки в процессинговую сетку банка. У этого бизнеса есть различные вариации, его можно довести и до членства в платежных системах, но мне кажется, что тогда наступает момент, когда лучше стать эквайером. Подобный опыт в мире есть. Существует опыт, когда банки покупают компании, подобные Хронопею, и делают их своими структурными подразделениями, есть ситуации, когда компании, подобные Хронопею, покупают мелкие банки для того чтобы самим предлагать услуги эквайринга. С моей точки зрения, 2-ой способ более разумен. Покупка банком компании по новостям не кажется успешной.

М.СПИРИДОНОВ: Видимо, банки не умеют рулить этим, не понимают этого.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Платежи проводятся не только по картам. Но если изолировать карточки, то основная беда и проблема банка – то, что это консервативный бизнес. Если банк перестает быть консервативным, значит, у него проблемы. Банк должен быть консервативным. Электронная коммерция полностью противоположна консерватизму, этот бизнес изменяется каждый день, постоянно что-то меняется. Банк как консервативный бизнес построен по принципу «Семь миллионов раз отмерь, один раз попробуй отрезать и спроси у начальства прежде чем отрезать». В интернете требуется другой подход.

М.СПИРИДОНОВ: Более динамичный.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, в десятки раз. Процесс постоянно изменяется с технологической точки зрения. Грубо говоря, Visa или Master Card время от времени выпускают принципиально новые технологические способы. Также есть вопросы регулирования. Давление обычно связано с тем, что товар в том месте, где он производится, является легальным, и он же является нелегальным в том месте, куда он поставляется. Именно потому, что он там является нелегальным, он пользуется большим спросом. Например, mp3. Я повторюсь, что ситуация с allofmp3 нас в своем время многому научила. Если разбирать проблему системно и глубоко, то сразу видно, что в точке, где производится товар (продается музыка) в общем и целом товар является легальным, а в точке, где это вызывает проблему (США), он является нелегальным, но пользуется огромным спросом (в 5 раз дешевле).

М.СПИРИДОНОВ: Возвращаясь к анатомии, чтобы выдержать картинку для тех, кто хочет понять, как это работает изнутри. Вы – шлюз между потребителем и банком?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Не совсем, между потребителем, продавцом и банком.

М.СПИРИДОНОВ: В этой цепочке где стоит продавец? После вас, а потом банк?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Давайте разберемся на примере. Возьмем магазин, который продает товар. У этого магазина есть подключение к нашей системе. Когда в магазине покупатель нажимает кнопку «Оплатить», его перенаправляют на платежную страничку, которую предоставляет компания Хронопей. На ней собираются данные о кредитной карте покупателя для магазина, которые отправляются в процессинговую сетку банка, затем возвращается ответ о том, принят платеж или нет. Банк, в свою очередь, рассчитывается непосредственно с магазином этими деньгами. Фактически получается связка между тремя звеньями. Покупатель вводит данные карточки на платежной страничке Хронопея, данные о транзакции сообщаются в магазин, а данные карточки пересылаются для обработки в банк.

М.СПИРИДОНОВ: В тот банк, которому эта карточка принадлежит?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нет. В тот банк, которому принадлежит карточка ее присылает банк-эквайер.

М.СПИРИДОНОВ: Это банк, с которым вы работаете?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, это один из тех банков, с которыми мы работаем и с которыми может работать торговая точка.

М.СПИРИДОНОВ: С какими банками вы работаете?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Попутная часть нашего бизнеса состоит в оказании агентских услуг. У всевозможных банков как в России, так и в мире свои требования по тем торговым точкам, которые они принимают. Часто эти требования сильно отличаются. Соответственно, вторая часть нашей работы состоит в том, что мы подбираем торговой точке банк, который может обслуживать ее транзакции.

М.СПИРИДОНОВ: То есть, вы взаимодействуете с несколькими банками?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, их много. В России мы взаимодействуем с ВТБ-24, Росбанком, Транскредитбанком и другими. Дело в том, что суммарная таблица по банкам в мире содержит около 15 банков. Она постоянно меняется, потому что какие-то банки отходят от деятельности в области электронной коммерции, какие-то банки ведут постоянный процесс переговоров. Это ежедневная работа, которую мы проводим. В России часто бывают ситуации, что, если приходит какая-то крупная компания с гос.участием, корпорация, то, приходит просьба подключиться к какому-то конкретному банку, с которым удобно работать. Этот банк, может, не уметь работать с электронной коммерцией, тогда приходится доводить банк до состояния, когда он сможет принимать транзакции, при условии, что у него есть все лицензии от платежных ассоциаций. Если этих лицензий нет, то процесс слишком сложен для того чтобы на него влиять и как-то в нем участвовать.

М.СПИРИДОНОВ: Возвращаясь к нашей картинке, предприниматель, предлагающий услуги или товары, обращается к вам, как к компании, обеспечивающей те самые транзакции, вы подбираете ему банк, и все карточки, которые оплачивают покупки у этого продавца идут через банк, я правильно понимаю?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да.

М.СПИРИДОНОВ: Каков ваш агентский процент? Он зависит от оборота?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. Мы не раскрываем своих коммерческих тайн, но процент сильно зависит от многих факторов. В свое время мы отказались от одной крупной авиакомпании с процентом за операции 0,15 (этот процент был объявлен как пороговое значение).

М.СПИРИДОНОВ: Аэрофлот?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я не буду называть авиакомпанию, но отказались мы из-за процента. Я знаю рабочие бизнес-ситуации, в которых совокупной процент, который получает Хронопей, равнялся 6%.

М.СПИРИДОНОВ: Это много?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это очень много. На процент влияет бизнес-модель клиента, риск, нагрузка, бренд, страна банка. От 0,15 мы отказались, потому что посчитали, что нагрузка будет несопоставимо высока. Например, в Европе и за рубежом практика такова, что там крупным бизнесам банки свой сервис оказывают в убыток и зарабатывают с оборота. Я удивился этому, у меня вызывали эти слова недоверие, пока мне не рассказали об этом на конкретных примерах и не показали, как это работает.

М.СПИРИДОНОВ: Этот процент от долей процента до 6%, а средний какой?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нет такого. Надо влезать в тонкости нашего учета, чего бы мне не хотелось делать.

М.СПИРИДОНОВ: То есть каждый раз с клиентом, который приходит в вашу компанию, вы взаимодействуете, узнаете, какие у него обороты, и в зависимости от этого выставляете коммерческое предложение?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нет, это было бы так, если бы мы работали только с крупными брендами. У наших продавцов есть стандартные тарифные сетки. Проблема в том, что у меня под руками сейчас нет этих сеток, и я не хочу их разглашать. Одна из наших ошибок за рубежом заключалась в том, что мы не попали в разумную струю своеобразного демпинга на проценте с крупнейшими клиентами. Мы этого в свое время не поняли по молодости, может, по недостатку бизнес-образования, может, русская ментальность сыграла свою роль. Нам всё время казалось, что нас пытаются обхитрить. Мы не могли понять, как получается так, что, приходя к крупному клиенту, тот процент, на котором он обслуживается в тот момент (совокупность банка и шлюза) ниже, чем тот процент, который принес бы нам другой клиент. Нам казалось, что либо подобные шлюзы оперируют гигантскими, несопоставимыми оборотами, либо есть какая-то хитрость. По прошествии лет мне объяснили, что банки работают практически в убыток, если взять именно сам процент, а доход они извлекают из денежного потока. Например, в США платятся гигантские деньги за долю рынка.

М.СПИРИДОНОВ: Любопытно.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это сложный момент, потому что это работает немного не так, как кажется со стороны.

М.СПИРИДОНОВ: В Рунете сейчас насколько вы остро чувствуете конкуренцию? Вы находитесь в достаточно сильном отрыве от других компаний, но видно, что вы о них помните.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Мы чувствуем себя стабильно в Рунете и развиваемся дальше. Когда я говорю, что мы поняли свои ошибки на европейском рынке, надо понимать, что мы стараемся развиваться впереди рынка, то есть принимать решения, принимать в работу бизнес-идеи, которые должны делать концептуально новые продукты. Мы фокусируемся не только на приеме карточек, мы хотим идти дальше и глубже.

М.СПИРИДОНОВ: Куда?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Наша большая идея состоит в том, что в разных странах собирать доминирующие платежные методы и свести глобальный шлюз, который позволит делать электронную коммерцию для всего мира проще. Этого непросто достичь, это большая и сложная цель, но вполне реальная. Например, обслуживание обычных платежных карт, кредитных и дебетовых, на топовых магазинах в США. Дело в том, что практически все топовые магазины в США очень настороженно через свои местные шлюзы принимают платежи из России, они могут их и не принимать. Эта проблема часто проявляется, поэтому является интересным рынком для работы. В свое время мы не смогли взять клиента, потому что его купили, пока мы подписывали договор. Это Skype. Основная причина, по которой у нас почти это получилось, хотя мы не были лидером в России, мы были молодой компанией – то, что у Skype были проблемы с приемом платежей именно от российских пользователей по картам. Местные шлюзы эти платежи рубили из-за высокого уровня фрода.

М.СПИРИДОНОВ: Фрод – это мошенничество?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. Это сленг для банковского сообщества. Фродом принято называть мошенничество в сети Интернет по кредитным карточкам. Это один из основных параметров, из-за которого возникают проблемы у торговой точки с платежными ассоциациями. Эти проблемы выражаются в штрафах и отключениях. Skype попал в комичную ситуацию, потому что шлюзы, с которыми они работали, жестко рубили все карты, эмитированные российскими банками. Понятное дело, что услуга от этого менее востребованной в России не становилась. Схожий пример был с mp3-ной тематикой, хоть Skype не является нелегальным или противоправным бизнесом в России. Skype в определенный момент был востребован как способ дешевой связи в России. Я не знаю, как сейчас обстоят дела. Когда IP-телефония была существенно дороже, русским Skype был сильно нужен. «Белым» способом, то есть через свои кредитные карточки люди платить не могли, потому что они были зарезаны. Соответственно, доблестные российские кардеры по американским карточкам скупали предоплаченные Skype-минуты и перепродавали их через Webmoney, что, в свою очередь, вызывало огромный поток фрода, который еще больше пугал местные шлюзы, которые еще больше старались банить карты, эмитируемые российскими банками. Почти договор мы подписали, но его не вовремя купил e-Bay .

М.СПИРИДОНОВ: Скорее, его у e-Bay купили, потому что он им владел.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это было до того, как Skype купил e-Bay.

М.СПИРИДОНОВ: Сколько лет назад это было?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это был 2005 год.

М.СПИРИДОНОВ: Я думал, что речь идет о недавних событиях. Хочется выдержать фокус прикладного понимания процессов в этой части программы. С тем, как это работает, понятно, какие проценты, ясно. Хочется понять, насколько активно люди платят этими карточками. Не секрет, что еще недавно платежные карты в России были достаточно экзотическим средством. Насколько, по твоим наблюдениям, они становятся популярными? Какие перспективы ты видишь?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Рынок растет очень сильно. Опять же возвратимся к тому, что есть рынок и Аэрофлот. Я об этом говорил еще несколько лет назад полупублично и публично. Это было не моей прозорливостью, это можно было легко почерпнуть из западной аналитики. Если посмотреть на статистику платежей по кредитным картам в мире в целом, вы увидите, что рынок платежей по картам разделяется на 3 сегмента: FMCG (Fast Moving Consumer Goods), Travel (путешествия) и Luxury (товары роскоши) – они примерно поровну разделяются. Интернет-коммерция по своей сути является отражением того, что происходит в реальной жизни за исключением того, что в интернете на данный момент практически отсутствует понятие Luxury-рынка.

М.СПИРИДОНОВ: В Рунете или в интернете вообще?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: В интернете в целом. Существуют какие-то прецеденты, попытки. Кто-то Мерседес пытался в Германии продавать через интернет, но в целом этого рынка в интернет нет.

М.СПИРИДОНОВ: Да, скорее всего, его нет.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это приводит к тому, что в интернете за рубежом рынок разделен на две половины: Travel и FMCG. Прикол в том, что рынок за рубежом двигало много лет назад введение сегмента «Travel». До существования Travel платежи в интернете в Америке и европейских странах были достаточно мелкими. Как только пришел Travel, рынок сильно развился по всем остальным направлениям. Travel фактически потянул рынок за собой. Если тебе нужно купить билет, ты его купишь. Если билет стоит 1000 долларов, то ты потратишь 1000 долларов. Если до этого ты всю жизнь платил по 15 долларов за доступ к сомнительным сайтам, то сейчас волей-неволей ты относишься к этому по-другому. То же самое произошло в России с введением электронного билета.

М.СПИРИДОНОВ: То есть Travel фактически позволяет формировать привычку платить картами через интернет?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, и на более крупные суммы.

М.СПИРИДОНОВ: Насколько, по твоим наблюдениям, ежегодно растет платежный рынок в целом?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Хотелось бы экспертно сказать, но я эти цифры не отслеживал.

М.СПИРИДОНОВ: Скажите интуитивно: в 2 раза, 5 раз, на 30 процентов?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Процентов на 70, мне кажется.

М.СПИРИДОНОВ: То есть почти в 2 раза?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Чуть меньше, чем в 2 раза. Я считаю, что это большой рост. Поскольку цифры большие, мне страшно давать экспертное мнение. Видно, что рост большой, а когда речь идет не о долях процента, а о серьезных цифрах, не хотелось бы формировать экспертное мнение, не подтвержденное цифрами.

М.СПИРИДОНОВ: Как тебе кажется, как скоро в Рунете каждый второй начнет спокойно платить платежными картами? Когда это станет естественным?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я бы не сказал, что сейчас это неестественно.

М.СПИРИДОНОВ: Это вполне естественно уже, но не каждый второй пользователь платит через интернет. Реально 30-40 миллионов ходит в интернет, из них, дай Бог, процентов 10 платит платежными картами.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я думаю, что больше. Мне кажется, это вопрос ограниченных лет (до трех лет). Это процесс органический: он зависит не только от Travel, это совокупность всего. Чем больше человека затягивает возможность оплаты в Сети (госуслуги, ЖКХ и так далее), чем больше проходит времени, тем больше люди привыкают, тем более привычными становятся карты, как платежный метод. Они, в свою очередь, сильно привязаны к обстановке с налогами в России, которая с каждым годом становится всё лучше.

М.СПИРИДОНОВ: Они сильно привязаны к уверенности в защищенности этих транзакций. Человек должен чувствовать, что он защищен.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Чувство защищенности появляется, когда человек оплачивает Travel и подобные вещи.

М.СПИРИДОНОВ: Это, скорее, формирует привычку.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Привычка – это чувство защищенности. Также необходимо, чтобы у человека была карта, на которой есть деньги. Этот момент ближе связан с налоговой политикой государства, потому что чем больше мы уходим в сторону белых зарплат и накоплений, тем больше у людей появляется денег на картах.

М.СПИРИДОНОВ: Важна не налоговая политика, важно отношение к этой политики со стороны обычных граждан, то есть человек должен иметь возможность спокойно показывать, сколько он зарабатывает.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, это и есть налоговая политика. Все последние действия нашей власти по ослаблению законодательства по экономическим и налоговым преступлениям – трезвые и разумные шаги, которые приводят к тому, что народ старается жить «белой» жизнью. Это борьба с коррупцией, рейдерством, это должно сместить вектор того, как происходят разборки в стране: от уголовщины в сторону судов (как это происходит за рубежом). Когда это сместится в эту сторону, у людей будет больше «белых» денег.

М.СПИРИДОНОВ: Скажи, пожалуйста, по поводу безопасности. На обывательском уровне это волнует каждого, кто хоть раз использовал карточку в интернете. Нас будут читать и слушать на podfm и forbes десятки тысяч человек, что можно было бы им сказать, чтобы укрепить в них уверенность в безопасности или воспитать, если она у них не появлялась? Мог бы ты попытаться объяснить это с внутренней кухни, чтобы люди могли почувствовать себя увереннее?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: На мой взгляд, ситуация проста. Российский рынок российских товаров в зоне .ru более спокоен в плане фрода по карточкам, нежели зарубежный.

М.СПИРИДОНОВ: Какой именно? Рынок Западной Европы? Мне кажется, что он более спокойный, нежели российский.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нет, я бы так не сказал. На рынке Западной Европы и США существуют кардеры. Большое количество кардеров происходит с нашей Родины. Ввиду того, что они обладают присущим им чувством гражданского долга и патриотичности, либо потому, что никому не хочется гадить там, где он живет, потому что здесь его быстрее найдут и накажут, большинство из них старается не совершать противоправных действий в России. Например, в сегменте Travel достаточно распространенный способ зарабатывания денег кардерами состоит в том, что они скупают билеты по поддельным кредитным картам и перепродают их через свои же подставные туристические агентства с огромным дисконтом в момент вылета. Подобные случаи бывают и в России, но их намного меньше, потому что когда подобная схема вскрывается за рубежом, всё заканчивается огромной показухой с посадкой 30 студентов, как было недавно, либо одного несчастного исполнителя. Мне кажется, это не всегда тот, кто реально что-то делал.

М.СПИРИДОНОВ: Кардеры во многом – наши соотечественники, которые у себя стараются не гадить?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это, может, звучит забавно, но это отражает действительность.

М.СПИРИДОНОВ: Настолько высок процент среди мошенников людей из России?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я работаю на международном рынке, поэтому могу сказать: «Сколько бы в России не было киберпреступников, я почему-то до сих пор не видел ни одной киберпреступной модели, которую бы придумали в России».

М.СПИРИДОНОВ: То есть наши талантливо повторяют?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Можно и так выразиться. Криминал – это американцы и европейцы, а не наши соотечественники. Может, это связано не с тем, что мы морально-этические парни, а больше связано с тем, что европейцы и американцы лучше чувствуют свой собственный рынок. Поэтому они и являются первоначальными изобретателями любых схем. Это мое субтильное ощущение. С другой стороны, процент киберпреступников, которые находятся на нашей Родине, достаточно велик, что является положительным моментом, потому что местные торговые точки редко страдают.

М.СПИРИДОНОВ: Они стараются их не трогать, потому что местная милиция под боком.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, потому что местная милиция жестока и неподкупна (смеется).

М.СПИРИДОНОВ: С тем, что она жестока, поспорить невозможно, а вторая часть твоего утверждения…

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: …оспаривается властью, проводящей политику борьбы с коррупцией.

М.СПИРИДОНОВ: То, что кардеры русские, и они у себя дома стараются не быть активными – аргумент за безопасность. Какие-то еще аргументы есть? Что вы используете для того чтобы обеспечить безопасность? Я слышал, что у вас сотрудников при приеме на работу проверяют на детекторе лжи?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. У нас большой отдел по безопасности. Неправильно оценивать степень защищенности платежей в Хронопей по наличию или отсутствию проверки на детекторе лжи при приеме сотрудников.

М.СПИРИДОНОВ: Это просто любопытный атрибут.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Тогда речь должна идти не о детекторе лжи, а о принятой дисциплине, при которой в случае, если что-то происходит с сотрудниками, то мы сразу обращаемся в правоохранительные органы и стараемся довести любой вопрос до суда. Просто мы никогда не делаем это публично. Если появляются какие-то спорные ситуации с сотрудниками, которые могут каким-то образом быть связаны с вопросами безопасности или, не дай Бог, с вопросами безопасности карточных данных, то мы жестко реагируем на это. Я хочу сказать, что таким образом нельзя оценить опасность или безопасность. В рамках одной страны в разы проще оценивать мошенничество по кредитным картам. Когда идет международный платеж (например, товар покупается в США человеком из Венесуэлы), достаточно сложно на уровне фильтров, механизмов, систем доподлинно разобраться, живой человек платит по карте или это подставной платеж. В случае России это во много раз проще. Те же живые специалисты фрод-отделов практически сразу видят «бредовую» транзакцию.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Поскольку информация о том, каким образом вы обеспечиваете безопасность, не публична, ты эту тему не раскрываешь.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да. Могу сказать, что мы применяем больше 250 фильтров.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Прежде чем перейти к блицу и вопросам слушателей, скажи, Хронопей – компания, которой руководишь ты? Ты там CEO?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я генеральный директор российского Хронопея.

М.СПИРИДОНОВ: Голландским Хронопеем кто руководит?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Голландский директор. Его недавно поменяли на другого человека, об этом скоро выйдет новость. С точки зрения корпоративного управления я генеральный директор ЗАО «Хронопей. Россия». Я являюсь основателем компании, но, разумеется, далеко не единственным акционером.

М.СПИРИДОНОВ: Сколько акционеров всего? Есть ли какие-то мажоритарные акционеры? Ты миноритарный?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я мажоритарный акционер, но я не единственный мажоритарный акционер.

М.СПИРИДОНОВ: Сколько акционеров?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: До 10. Мы не афишируем точное количество акционеров.

М.СПИРИДОНОВ: Это частные лица?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Этого мы тоже не афишируем.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Тогда переходим к блиц-опросу. Я прошу тебя коротко ответить на несколько вопросов. Твой кабинет украшают исторические мечи и карта мира. Нужно ли быть агрессивным, чтобы завоевать мир?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Во-первых, это не мой кабинет, а моя переговорная комната. Наверное, нужно.

М.СПИРИДОНОВ: Лучше защита или нападение?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Конечно, защита.

М.СПИРИДОНОВ: Какими системами электронных платежей, кроме собственных, ты пользуешься? Webmoney, Яндекс.Деньги?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я их не использую. У меня даже кошелька, по-моему, нет.

М.СПИРИДОНОВ: А почему?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Не пришлось мне ими пользоваться.

М.СПИРИДОНОВ: У тебя нет планов углубиться в политику?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: У меня есть план не углубляться в нее.

М.СПИРИДОНОВ: Ты сейчас участвуешь в различных законодательных инициативах. В Госдуму не собираешься?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я для себя сделал вывод, что я слишком много в этом участвую, поэтому у меня есть план не участвовать в политике.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Сейчас перейдем к вопросам слушателей, которые были заданы в моем блоге, на странице программы «Рунетология» на Facebook и в аккаунте Рунетологии в Твиттере. Я не буду касаться всего того, что мы обсудили в начале программы, сейчас поговорим о том, что мне кажется интересным, но чего мы еще не коснулись в нашей беседе. chumak ilya спрашивает: «Как на Ваш бизнес повлияло появление на рынке такого игрока, как «Тинькофф Кредитные Системы Банк»?».

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Не заметил, но мне сайт очень понравился.

М.СПИРИДОНОВ: Как и всё, что делает Олег Тиньков, он делает это с огоньком и, как бизнес, это довольно рентабельно и перспективно. Едем дальше. Сейчас озвучу закономерный вопрос, который бы я и сам задал, если бы он не был в вопросах слушателей. Anna Fildz спрашивает: «Не хочет ли Хронопэй купить свой собственный банк?».

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Такое желание есть, но не на свои собственные деньги. Я имею в виду инвестиционные возможности.

М.СПИРИДОНОВ: Вы сейчас ищите инвесторов?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Нам кажется, что это было бы правильным развитием, но это надо делать вместе с инвесторами в рамках их стратегического бизнеса, но это имеет смысл делать в России, за рубежом смысла нет.

М.СПИРИДОНОВ: Вы сейчас ведете какие-то переговоры на этот счет?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, и не одни, но все они конфиденциальны.

М.СПИРИДОНОВ: Петр Тихомиров спрашивает: «Откуда в вашем офисе столько красивых девушек? Когда я побывал у вас на интервью, обзавидовался».

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: На этот вопрос один наш сотрудник ответил очень хорошо: «А вы пьяными не приходите» (смеется).

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. По каким критериям Chronopay считается крупнейшим оператором платежей картами по Рунету? Озвучьте, пожалуйста, объемы (количество транзакций, оборот).

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Мы не раскрываем эти показатели. Когда данные выходят в прессу, оценку делают различные эксперты. Практически все компании очень болезненно относятся к вопросам оборота. Я сам не знаю, как эксперты оценивают компании.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Светлана спрашивает: «Чем закончились переговоры с PayPal?».

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Переговоры велись давно. У меня сложилось впечатление, что PayPal не ведет переговоры, а больше занимается прощупыванием почвы. С какой целью – это другой вопрос.

М.СПИРИДОНОВ: Какие есть предположения? PayPal в США, Германии и некоторых других странах Европы очень силен. Живя в Германии несколько лет, я PayPal использовал довольно активно.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я не могу ответить на этот вопрос так, чтобы не показаться сторонником каких-то конспиративных теорий. У меня своя точка зрения: мне кажется, что западный интернет-бизнес является более политизированным, чем российский.

М.СПИРИДОНОВ: Alodbuy спрашивает: «Насколько выгодно принимать карточки для небольших магазинов, маржа которых составляет всего 5-6%?».

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я думаю, что на этот вопрос есть смысл отвечать небольшим магазинам. Мне кажется, что выгодно. В моем представлении глупо резать какие-то потоки из-за их себестоимости, если есть хоть какая-то рентабельность. Чем больше поток продаж у торговой точки, тем большую долю она занимает на рынке и тем более успешна. Не принимая эти платежи, даже если они будут зарабатывать 2%, богаче они не станут.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. Мы разобрались с вопросами слушателей, но, конечно, не со всеми. Я бы попросил тебя лично или кого-то из твоих коллег посмотреть эти вопросы и, может, ответить на них.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Не вопрос.

М.СПИРИДОНОВ: Сейчас поговорим о новостях недели.

Новость

М.СПИРИДОНОВ: Как думаешь, выйдут они на IPO?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Уверен, что выйдут.

М.СПИРИДОНОВ: Я слышал слух о том, что вы тоже собираетесь на IPO.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Был такой план, но мы от него отказались.

М.СПИРИДОНОВ: Почему?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Потому что компания к этому еще не готова. Ситуация в мире к IPO изменилась.

М.СПИРИДОНОВ: После кризиса, имеешь в виду?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, конечно. Другое дело, что компании, которые уже планировали выйти на IPO, в любом случае это сделают. Мне кажется, что ситуация в мире немного изменилась.

М.СПИРИДОНОВ: Может, не в любом случае это будет успешно, но у Яндекса всё будет хорошо. Ок, пойдем дальше.

Новость

М.СПИРИДОНОВ: Мы с тобой за эфиром коротко об этом поговорили. Недавно проходил пресловутый круглый стол в ГосДуме с названием «ВОРУ.НЕТ!». Какова твоя позиция на этот счет?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Посещать круглые столы под названием «ВОРУ.НЕТ!» достаточно забавно. Мне кажется, что ходить на мероприятия, которые называются дискуссией, но дискуссию не предполагают – неправильно.

М.СПИРИДОНОВ: Строго говоря, там была представлена только одна сторона – сторона правообладателей, а порталы не пришли. Были журналисты и правообладатели.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Правообладатели сделали заявление, но назвали его почему-то дискуссией. Такое ощущение, что у правообладателей есть бумажка перед лицом, на которой написано «План», и этот план в данный момент выполняется. Что-то мне подсказывает, что, даже если сейчас ресурсы, которые находятся под вопросом, проведут тяжелейшую работу по удалению всего того, что им покажется отдаленным копирайтом, то соответствующее заявление в правоохранительные органы в любом случае будет подано. Я считаю, что последнее обращение правообладателей – шантаж, который отталкивается от ситуации с IPO. Многие компании являются публичными, соответственно, шумиха подобного рода скажется негативно на них. Вокруг этого и строится шантаж.

М.СПИРИДОНОВ: Ты не на их стороне?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я не на их стороне. Я бы на их месте озаботился вопросом проверки собственных копирайтов, в частности на программное обеспечение.

М.СПИРИДОНОВ: Я не думаю, что они пиратят.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Наезд на социальные сети за то, что ее пользователи выкладывают пиратский контент – наезд, который всегда найдет своего слушателя, потому что пользователи не очень хорошо соблюдают копирайт и не только у нас, но и во всем мире. С такой же уверенностью я могу сказать, что, если серьезно проверить всех тех, кто пишет подобные заявления на предмет соблюдения авторского законодательства самими в области того же программного обеспечения, то нарушений там будет найдено немало.

М.СПИРИДОНОВ: Делать-то что? Этот конфликт раздувается то больше, то меньше.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я сторонник системного подхода: нельзя находить зло, если оно является повсеместным. Если ситуация с авторским правом в стране является запущенной, то менять ее надо системно, с честным подходом по отношению ко всему, а не бросаться только на тех, кто вышел на биржу. Я плохо отношусь ко всему, что попахивает откровенным шантажом. Я бы на месте компаний посмотрел, были ли к ним какие-то обращения по этому поводу, были ли на них ответы.

М.СПИРИДОНОВ: Их можно понять. Они призывают к сознательности.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Кого можно понять?

М.СПИРИДОНОВ: Понять можно обе стороны. Я говорю не конкретно о тех людях, которые участвовали в Круглом столе, потому что я с ними лично не знаком, хотя фигура господина Акопова мне знакома. Я понимаю правообладателей, я понимаю людей, которые снимают кино и хорошие сериалы, а не «Папины дочки», которых нужно по умолчанию давить при рождении. Они вкладывают в них деньги и часть своей души.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Давайте менять законодательство. Если деятельность этих порталов в данный момент по российскому законодательству является легальной с точки зрения авторского права, то мне кажется некорректным писать на них какие-то заявления. Вопрос авторского права очень сильно отталкивается от закона какой-либо страны. Насколько я знаю, у компаний, на которые идет наезд, есть механизм для удаления контента, который находится под копирайтом. Проблема состоит в том, что правообладателям кажется, что этот механизм недостаточно хорошо работает. Правообладатели хотят, чтобы этот механизм регулировался самими порталами. Правообладатели хотят, чтобы социальные сети премодерировали контент, и тот контент, который похож на копирайт, убирали. Они не хотят напрягаться и делать это самостоятельно. Порталы хотят, чтобы это делали правообладатели, предоставляя им этот механизм. Я на стороне порталов, потому что в законе нет пункта, касающегося этого. Если кто-то выложил кинофильм «Брат», то социальную сеть нужно поставить к стенке, а если кто-то выкладывает «Папины дочки», то и Бог с ними.

М.СПИРИДОНОВ: На мой взгляд, и тот сериал, который мне категорически не нравится, тоже должен сохранять авторское право.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я бы понял, если бы ребята сказали так: «Если вы нас не услышите, то мы пойдем в Госдуму лоббировать такой-то закон». Такой подход мне был бы понятен. Другая сторона могла бы выставить свои контраргументы. В Госдуме этот вопрос бы и решался. Но сейчас идет боевой пиар. Это называется «давайте исполнять закон не очень законными методами».

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо, это сложная тема. Пойдем дальше и поговорим об интриге вокруг домена .рф.

Новость

М.СПИРИДОНОВ: Ты как относишься к инициативе с доменами .рф?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Я не могу сказать, что стоя аплодирую, но ничего плохого в этом я тоже не вижу. Меня рассмешили пресловутые списки, где пытались матерные слова вычислить. В результате один из сотрудников нашей компании купил и оформил на себя фантастически матерный домен, который не попал в список заблокированных, и сейчас мы находимся в раздумьях, кому бы его публично подарить.

М.СПИРИДОНОВ: Хронопей.рф зарегистрировали?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Не могу ответить на этот вопрос, но искренне надеюсь, что зарегистрировали.

М.СПИРИДОНОВ: Сейчас проверил Хронопей и Хронопэй, они не имеют под собой какого-то сайта. Может, он взят и не делегирован.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Всегда есть повод кого-нибудь уволить.

М.СПИРИДОНОВ: Не надо никого увольнять. Я не хочу быть хотя бы косвенной причиной этому. Давай сейчас поговорим про Google и Groupon.

Новость

М.СПИРИДОНОВ: Красивая инвестиция получилась.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Да, но это классическая биржевая тема. Что-нибудь где-нибудь покупается, потом перепродается – это биржа.

М.СПИРИДОНОВ: Как тебе Groupon? Ты наблюдал за ним?

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Честно говоря, нет.

М.СПИРИДОНОВ: На мой взгляд, это самый яркий стартап (если так можно выразиться о миллиардной корпорации) последних лет. Это красивый по идее и простой в реализации стартап, построенный на верном взаимодействии офлайна и онлайна.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Соглашусь.

М.СПИРИДОНОВ: Напоследок новость о Google, несвязанная с Groupon.

Новость

М.СПИРИДОНОВ: Если в этих откликах находились гиперссылки, то они повышали рейтинг. Любопытная инициатива. Ты говорил за эфиром о том, что это может привести к обратным последствиям.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Мне кажется, что появятся рассылки «Опустим конкурента». Теперь можно будет опускать сайты конкурентов в выдаче путем написания негатива о них. Что-то мне подсказывает, что тут же будут созданы соответствующие боты и соответствующие поисковые технологии. Будет интересно посмотреть на эту баталию со стороны.

М.СПИРИДОНОВ: Хочется верить, что они будут не опускать вниз, а не восприниматься системой.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Это в идеале. Меня всегда веселят подобные вещи. Я жду, когда появится первая социальная сеть, в которой будет принцип не только друзей, но и врагов.

М.СПИРИДОНОВ: Кстати, я видел какие-то подобные сервисы.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Если у вас есть друзья, то у вас должны быть и враги. Негативный тренд в коммуникациях в интернете на данный момент не развит. Возможно, Google будет первопроходцем. Люди могут не только аплодировать, они могут еще и гадить, и это тоже будет влиять на сервис. Мне кажется, в последние годы Google ввиду биржевых тенденций немного скатился в сторону. Они хорошо выдерживают марку, но они много заявлений делают, которые больше предназначены для биржевой аудитории.

М.СПИРИДОНОВ: Сейчас можно вставить сакраментальное выражение «Google уже не тот» (смеется).

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Можно и так сказать (смеется). В этом заключается огромная разница между компанией, которая находится на IPO и компанией, которая не находится на IPO. Компания, которая находится в зоне паблика, вынуждена постоянно подогревать интерес к себе заявлениями, которые рассчитаны на general public, то есть на менеджера в банке, который производит скупку акций. Разницы в ценности между модулем Google Maps, который разрабатывался годами и представляет собой сложнейший технологический продукт, и этим модулем для инвестора из general public нет. Так это и работает во всем мире. Часто из-за этого компании скатываются к тому, что они никакие реальные продукты не делают (про Google так сказать нельзя), а просто живут из года в год заявлениями о них.

М.СПИРИДОНОВ: Хорошо. На этом закончились новости. Спасибо большое, Павел, за то, что нашел время пообщаться, за откровенную беседу. Мне кажется, что получилось любопытно.

П.ВРУБЛЕВСКИЙ: Всегда с удовольствием.

М.СПИРИДОНОВ: Друзья, вы слушали эксперт-шоу «Рунетология», нашим гостем сегодня был генеральный директор компании ChronoPay Павел Врублевский. Редакция выпуска — Любовь Зайцева, Михаил Боде, Юрий Берингов, Надежда Гусарова. Вел программу Максим Спиридонов. До следующего выпуска!